Но погоди!
Возбужденный, он вскочил на ноги. Гудженджи схватился было за меч, но Фалькейн начал бегать взад и вперед по каюте. Наконец он сказал:
— Эй, все это может обернуться хорошей возможностью для нас. Ваш император напрасно подозревал нас. Мы торговцы. Ведь в наших интересах сохранение прочного государства, с которым мы могли бы иметь дело. Оружие нашего корабля может разрушить любую стену: мы возьмем штурмом для императора Рангакору.
— Нет! — воскликнула Стефа. Она вскочила на ноги, в ее руке сверкнула сабля. — Ты грязный, мерзкий…
Фалькейн помолчал, ожидая, когда она затихнет в объятиях Адзеля, потом спросил:
— Но что здесь неправильного? Разве вы не на стороне императора?
— Прежде чем позволить вам убить тысячу земцев, — ответила она сквозь зубы, — я… — и она пустилась в долгое, насыщенное анатомическими подробностями описание того, что сделает с Дэвидом Фалькейном.
— О, вы не поняли, — пытался он возразить. — Я никого не собирался убивать. Всего лишь обрушить одну—две стены и напугать весь гарнизон.
— Тогда об этом позаботятся солдаты императора Джахаджи, — мрачно сказала она.
— Хм… мы защитим их. Заключим соглашение.
— Послушайте, — вмешался Гудженджи, — только император имеет право…
Фалькейн объяснил ему, куда император может сунуть свои права, но сказал он это по латыни. На катандаранском же он заявил:
— Амнистия земцам является условием нашей помощи. С гарантией и охранным свидетельством. Не думаю, что это слишком высокая плата, но решать будет император. Мы полетим к нему и обсудим это дело.
— Нет, подождите! — воскликнул Гудженджи. — Вы не можете…
— А как вы собираетесь нас задержать, вы засоня? — насмешливо спросила Чи.
Гудженджи пустился в спор. Император будет недоволен нарушением его приказа. В Катандаране нет подходящего места для посадки корабля. Население неспокойно, и прилет корабля может вызвать волнения. И так далее, и тому подобное.
— Лучше пойдем на компромисс, — прошептал Адзель. — Высокомерие порождает сопротивление.
После долгих колебаний Гудженджи согласился, что в сложившейся ситуации можно допустить полет, но не на корабле, а на флиттере. Он сравнительно невелик и может незаметно приземлиться в королевском саду. А посылка гонца в Катандаран действительно займет очень много времени.
— К тому же корабль останется здесь, — добавила Чи. — Он может вмешаться, если у нас будут неприятности.
— У нас будут неприятности? — спросил Адзель.
— Не думаете ли вы, что я соглашусь находиться в этой пыльной атмосфере? К тому же я ничем не смогу помочь. Я здесь буду спокойно изучать записи, слушать музыку, пока вы там будете обделывать свои дела.
— Если ты будешь слушать то, что называется цинтианской музыкой, я, несомненно, полечу.
— Мы отвезем вас домой, — предложил Фалькейн Стефе. Она вскочила было, но потом села с застывшим лицом.
— У вас не будет неприятностей?
— Н-н-нет, — сказала она по-английски (Гудженджи не знал этого языка). — Мои товарищи по казарме скроют мое отсутствие, даже если не поймут его причин. Это нетрудно сделать: глупые икрананкийцы считают, что невозможно отличить одного земца от другого. Но мы должны… Я хочу сказать, что не должна была покидать город. Я не могу появиться открыто, а если полечу с вами, меня заметят, — она немного подумала. — Вы быстро приземлитесь прямо перед входом в Железный Дом, и я вбегу в него. Если вас спросят о причинах посадки, вы ответите, что ошиблись местом.
— Почему вы не хотите, чтобы вас заметили?
— Мне это не нравится, — она приблизилась к Фалькейну и схватила его за руку. — Пожалуйста, Дэвид. Вы были для меня таким хорошим другом.
— Но…
Она прослезилась:
— Я надеялась, что мы подружимся еще больше.
— Ну ладно, черт побери!
Подготовка закончилась быстро: Фалькейн надел теплые брюки, куртку, сапоги, белый плащ и украшенную драгоценными камнями шляпу, лихо надвинув ее на брови. С его пояса свисали бластер — парализующее оружие — и сканер. В нагрудный карман он сунул приемопередатчик: ионосфера планеты позволяла осуществлять связь между кораблем и Катандараном. Он захватил с собой чемодан с запасным оборудованием, одеждой и подарками для императора. Адзель взял лишь коммуникатор, повесив его на шею.
— Мы будем регулярно вызывать тебя, Чи, — сказал Фалькейн. — Если в течение восьми часов с момента отлета от нас не будет известий, выводи гравитележку и лети к нам на помощь.