“Призрак” уже превратился в крошечную светящуюся точку. Они смотрели в иллюминатор, пока она, мигнув в последний раз, не растворилась во мраке. Осталось только зыбкое мерцание звезд, легкий туманный след, произведенный генератором нулевой сингулярности. “Призрак” исчез.
У Моше затекла спина. Он взобрался на плиту Пашти, пытаясь размять ноги. Рива села рядом с ним и принялась изучать монитор: на экране замигали закорючки Пашти. Слава богу, Рива могла прочитать их: это не переставало изумлять его. Раштак шумел и трещал, его вибраторы производили шумы, в которых без переводчика Моше не увидел бы и намека на связную речь.
— На Фриктиире находятся два Ахимса Оверона. Один из них — Тэн, — произнес Раштак и повернул свои основные глаза к Моше: — Тэн — один из самых старых. Его слово — почти закон.
Моше посмотрел на Риву и пожал плечами.
— Они совсем как ООП, да? И если Тэн — такая важная персона… Давайте его захватим. Сколько времени понадобится прыжковому кораблю Пашти, чтобы слетать туда и обратно с грузом?
Раштак проверил гудящий микрофон, прикрепленный к его сенсорным усикам.
— Два с половиной месяца. Кроме того, там можно провести торговые операции. Но вы должны пообещать не наносить ущерба Тэну без необходимости. Он уважаемая в космосе личность. По свидетельству Ахимса, он первым появился в этой галактике, когда она образовалась.
Моше покачал головой.
— Первый Советник, мы никому не собираемся причинять вред. Мы просто не можем этого допустить. Думаю, нашего присутствия и коротенькой беседы будет достаточно. А куда нам послать Арию с его экипажем? Что там насчет Коротышки? Где он? В тех краях можно совместить наши задачи с выгодной торговлей?
Раштак щелкнул, громыхнул, его клешни в огорчении поднялись вверх.
— Неужели всем людям так уж необходимо разъезжать? — Его ножные вибраторы сделали запрос компьютеру. — Он на Китаакше.
— Что они там производят?
— Да так, ничего особенного. Оборудование, которое разлагает камни на воду и базисные элементы.
— Понятно. Арабы с побережья Персидского залива будут скупать это оборудование тысячами. Об этом и позаботится Ария. Кто еще отправится?
— Больше ни один корабль никуда не полетит! — Раштак хлопнул хвостовой частью по полу.
— Чем скорее мы отсюда разлетимся, тем менее привлекателен станет Тахаак в качестве мишени, — напомнила Рива, делая пометки в блокноте и проверяя результаты с помощью обруча.
Моше усмехнулся.
— В отличие от египетского воздушного флота, ты не хочешь сидеть на земле и ждать, пока тебя обнаружат. Напротив, пока Пашти находятся под влиянием циклов, все корабли должны разлететься. Если к тому моменту, когда они выйдут из циклов, па станции Тахаак появятся корабли, вернувшиеся с товарами па борту, всем Пашти будет только лучше от этого. В любой торговле ключевое слово — спрос.
Раштак пощелкал сам с собой и снова хлопнул хвостовой частью.
— Верно. Таким образом, поспешность не только обезопасит нас, но и принесет прибыль. Ни у кого еще не было такого преимущества, как торговые операции во время циклов. — Раштак возбужденно загрохотал. — Хотя у людей и не хватает ног, в работе с ними есть кое-какая выгода.
Один за другим загруженные танками и оружием корабли взлетали с Тахаака и устремлялись к основным звездам цивилизации — навстречу торговле и Ахимса Оверонам. Рота АСАФ начала свой полет.
— Ситуация изменилась. Кое-кто из безмозглых людишек возвращается на родину, — доложил Созерцатель собранию голограмм Ахимса.
Тэн покатался с боку на бок, его темное изножие гладко скользило по поверхности капитанского мостика.
— Отлично. Скопление людей в одном месте значительно облегчит конечную стерилизацию. Жалко. Они захватили корабль Толстяка, а ведь он прекрасно оборудован: нам придется уничтожить его. Думаю, ставки игры настолько высоки, что без этой жертвы не обойтись. Своевременная стерилизация — единственный способ победить чуму.
— Но на борту находится Толстяк! — возразил Вещатель. — Ведь ты не собираешься убивать его? Что за безумная идея…
— Довольно! — прокричал Тэн, с трудом расширив зароговевшие от старости дыхательные отверстия. — Толстяк сам поставил себя в такое положение! Это он нарушил запрет! К тому же, зная обо всем, что произошло, можно предположить, что он уже умер! Немедленная стерилизация — наш единственный путь! Я не желаю зла Толстяку, но мы же не можем жертвовать собой во имя его спасения. Нужно сделать выбор.
— Ты уже говоришь не как Ахимса, — мягко произнес Вещатель. — Ты говоришь как Толстяк, словно ты разделил с ним его молекулы. Словно он поделился с тобой своим безу…
— Как ты смеешь! Ты смеешь использовать подобные слова, говоря обо мне! Я — Тэн! Я тот, кто пришел сюда раньше всех! Я — Тэн, который пересек межгалактическую пустоту! Где был ты, Вещатель, когда я набрался смелости и покорил эту бесконечную тьму? Ты был штурманом, ищущим своего Оверона. Вот когда ты сможешь созерцать корень реальности в десятой степени, тогда и поправляй меня!
— У корабля много ресурсов, — заговорил в тишине Созерцатель. — Что будет, если люди или сумасшедший Ахимса Клякса используют эти ресурсы в военных целях?
Вмешался Беляк:
— Ты что, искренне считаешь, что они настолько сообразительны? И правда, как они смогут использовать бортовые приборы в качестве оружия? Нужно обладать изощренным разумом, чтобы приспособить вооружение к количественным скачкам в волнах гравитации или к стрельбе в переменных пространственно-временных условиях. Без специальных навыков гомосапиенсы нам не опасны.
— А куда же подевались переоборудованные прыжковые корабли Пашти? — подумал вслух Болячка и сплющился. — Будь проклят тот день, когда Раштак вернулся на свою базу и отключил по недомыслию компьютерную связь! Кстати, безумие людей — вещь заразная?
Дыхательные отверстия Тэна издали мягкое мелодичное гудение, и он проговорил:
— В том случае, если безумие заразно, нам придется стерилизовать не только их планету, но и Тахаак. Конечно, это очень печально, но ведь нельзя же допустить, чтобы безумие наводнило цивилизацию.
Коротышка начал медленно сдуваться.
— Мы можем сделать это прямо сейчас. Существует много замечательных способов стерилизации — звуковая волна, искривление космоса, гравитационный разрыв, перенос массы или что-то другое — что угодно!
— Подожди! — гневно пискнул Вещатель. — Что я слышу? У меня не было принципиальных возражений, когда большинство приняло решение уничтожить людей. Я понял так, что это агрессивные паразиты, которые не могут существовать в цивилизованном мире. Я не одобряю их уничтожения, но все-таки допускаю такую меру. Но теперь я слышу, что и Пашти будут убиты? Я спрашиваю — почему? Они стали жертвой одного из нас ! Люди не стали приводить в исполнение план Толстяка — и это позволяет мне верить, что мы могли бы пересмотреть наши…
— Хватит! — Тэн сплющился и вытянулся вверх так, что его изножие разгладилось. — Вещатель, ты что, поддерживаешь Толстяка? Ты хочешь, чтобы мы бездействовали, чтобы мы смирились с последствиями сумасшествия, в то время как быстрые и решительные меры могут пресечь процесс в самом зародыше? Овероны, моральные аспекты проблемы мы можем обсудить и позже. А сейчас нам нужно спасать цивилизацию. Пока есть такая возможность, нам нужно действовать. Мы не сможем жить в галактике, в которой Ахимса подозревают. Это будет катастрофой. Мною руководит единственное соображение — стабильность! Остановить безумие сейчас или ждать, пока оно охватит всех нас? Какова ваша воля, Овероны?
— Остановить сейчас, — согласился Болячка. — Несколько Пашти — не такая высокая цена за спасение целого мира! Других Пашти скрутили циклы. Они никогда ничего не узнают.
— Я не желаю этого слышать, — простонал Вещатель. — Я не могу участвовать в этом. — Его голограмма растаяла.