Она была последним актом. Та, кто перерезала нить. Та, кого прокляли плачущие плакальщицы и боялись больше, чем кого-либо из богов.
Но это было ее спасением. Ее способ предложить что-то взамен всей боли, которую она причинила. Ее способ создать что-то новое вместо того, чтобы все заканчивать.
— Это было возмездие, не так ли? — Спросила Десима, хотя и знала ответ. — Это из-за Деклана, не так ли?
Морта вздрогнула. То, что произошло между ней и Декланом, было ничем иным, как трагедией. Это был фактор, но не единственная мотивация. На исправление списка ее проступков потребовалось бы несколько человеческих жизней. — Это то, что должно быть сделано. — Она предложила нить своим сестрам, зная, что они не смогут устоять. — Примите меры.
Десима взялась за нить, в то время как Нона наблюдала, прищурившись. Судьба молча взвешивала нить, позволяя своим пальцам читать истории, вплетенные в жизнь. Ее дыхание участилось, пальцы дрожали, пока она не отстранилась. Ее широко раскрытые глаза нашли сестер, прежде чем она втянула воздух. — Такого раньше никогда не случалось.
Нона выхватила нить из рук Морты, но тут же уронила ее, ее челюсть открылась от удивления. — Это невозможно. Ее магия была лишена силы.
— Все так, как предсказал Оракул, — сказала Децима.
Морта подхватила нить и отправила ее туда, откуда она пришла. — Все вот-вот изменится.
1
Ара
Мое зрение то появлялось, то исчезало, туману сна потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы рассеяться, и я смогла сосредоточиться. Мерцающие огни сверкали повсюду вокруг меня, и я затаила дыхание, осматривая окружающую обстановку. В единственном окне слева от меня был виден только темный незнакомый пейзаж. Я могла различить силуэты деревьев и видеть звезды, усеивающие ночное небо, но ничего за его пределами. Я понятия не имела, где я нахожусь. И я понятия не имела, как я сюда попала.
— Ара? — Голос Райвина был более неуверенным, чем я когда-либо слышала, мое имя было произнесено как молитва.
Мое сердце подпрыгнуло от этого звука, мое тело отреагировало на его присутствие с нетерпеливым ожиданием, прежде чем оно внезапно было раздавлено невидимой стеной. Я напряглась, отступая от него. Сбитая с толку, я изо всех сил пыталась примириться с войной внутри моего собственного тела.
— Где я? Почему я так отреагировала?
Он помедлил в дверях. — Ты помнишь, что произошло?
Я покачала головой.
— О, хорошо, она проснулась, — сказала Лэра, присоединяясь к брату в дверях. — Теперь я не обязана выслушивать, как ты обвиняешь меня в ее смерти до конца наших жизней.
Принцесса протиснулась мимо брата и пересекла комнату, прежде чем сесть на кровать рядом со мной. — Что с тобой не так? Ты выглядишь так, словно увидела привидение.
— Она не помнит, — подсказал Райвин.
— Понятно. — Лэра изучающе посмотрела на меня, затем повернулась к своему брату. — По крайней мере, это объясняет, почему она не разорвала тебя в клочья. Не то чтобы она могла больше обходиться без своей магии.
Ее слова обрушились на меня, как волна, разбивающаяся о берег, и мои глаза расширились, увидев мужчину, в которого, как мне казалось, я влюбилась.
Я вспомнила. Минотавр, разрушения, потери… Белан исчез. Все подношения исчезли. Мы освободили «Богиню мести», а потом Райвин забрал у меня все.
— Мне очень жаль, — сказал он.
— Ты предал меня. — У меня было такое чувство, что моя грудь вот-вот взорвется. Если бы он попросил, если бы только он попросил, я бы отдала ему все. Что угодно. Вместо этого он взял. Он украл. Было ли правдой хоть что-нибудь из того, что он сказал? — Ты использовал меня.
Лэра пригладила мои волосы и издала щелкающий звук, который, вероятно, должен был успокаивать. Не отрывая от меня взгляда, она обратилась к своему брату. — Тебе нужно уйти.
Я уставилась на него, когда тени закружились вокруг него, скрывая его из виду. Я не отрывала глаз от темноты, заполнившей холл, пока дверь не закрылась, оставив меня наедине с принцессой Коноса.
— Он облажался, — сказала Лэра после долгой паузы. — Но это не значит, что мы не можем закончить то, что начали. С его помощью будет легче, но если ты хочешь, чтобы я отправила его за матерью, пока мы, девочки, разберемся с моим отцом, я надеру ему задницу на Наксосе так быстро, что у него закружится голова.