Я посмотрела на нее, отмечая серьезное выражение ее лица. Каким-то образом, за несколько дней наших совместных тренировок, мне показалось, что мы стали друзьями. — Ты не знала, что он собирался забрать мою магию?
Она покачала головой. — Я никогда не думала, что он способен на такое. Я подозревала, что он был твоей парой, но после того, что случилось с его матерью… — она вздохнула. — Я думаю, это показывает, что ты никому не можешь доверять. Даже своей паре.
— Мы на Наксосе? — Я не могла думать о Райвине прямо сейчас. Или о моей украденной магии. Пока нет.
— И чем скорее мы уберемся отсюда, тем, по-моему, лучше. Эти менады чертовски пугают меня. — Она вздрогнула. — А Дион всегда пытается затащить меня в свою постель.
— Я не выхожу за него замуж. — Я встала, у меня так сильно закружилась голова, что мне пришлось снова сесть.
— Не волнуйся, он не настолько глуп, чтобы перечить Райвину. Я полагаю, в этом преимущество того, что он сделал. Никто не рискнет бросить вызов кому-то с его тенями и твоей магией.
— Даже ты? — Спросила я.
Она сжала губы. — Мы разберемся с этим по ходу дела. А пока просто знай, что в этой ситуации я выбрала твою сторону и буду верна тебе, пока ты не перейдешь мне дорогу.
— Я не планирую переходить тебе дорогу. Я даже не знаю, что происходит. — Я снова встала, на этот раз двигаясь медленнее. Мне было приятно двигаться всем телом.
— Я думала, боги собираются уничтожить тебя прямо там. — Она покачала головой. — Я не могу поверить, что Никс не защитила тебя после того, как ты помогла ей. Но это боги за тебя. Кучка эгоистичных ублюдков.
Мой лоб нахмурился, когда я прокрутила события в лабиринте, и я посмотрела вниз на свои руки, ожидая увидеть кровь, которую я пролила. Ее не было. Кто-то очистил меня, доставил на Наксос. Как долго я была здесь? Какие разрушения произошли, пока я была надежно спрятана?
— Король все еще жив, и Никс нам не поможет. Я правильно помню? — Я проглотила комок в горле. — Все было напрасно. Мы убили монстра и освободили Никс, но все трибуты мертвы. И я должна быть мертва. Пустая боль разлилась внутри меня.
— Теоретически, мы ослабили моего отца, так что у нас больше шансов убрать его. Но поскольку Никс не смогла этого сделать, нам придется придумать новый план. Его все равно будет трудно убить, — сказала Лэра.
— А Никс? — Спросила я, почти боясь узнать ответ.
— Понятия не имею, но мы еще не видели возвращения солнца.
— Мы должны добраться до Атоса, — выпалила я. — Она сказала, что собирается отомстить людям. Мы должны предупредить мою семью. Убедиться, что они готовы.
— Если она уже на пути туда, мы мало что можем сделать, — сказала Лэра, пожимая плечами.
— Нет, это не вариант. Должно же быть что-то, — ответила я. — Мне нужно увидеть Райвина.
— Ты уверена? — Спросила Лэра.
Я кивнула. Гложущее чувство гнева и праведности медленно просачивалось в пустоту, где раньше была моя магия. — Одна.
— Хотя я, безусловно, одобряю этот взгляд в твоих глазах, я хочу напомнить тебе, что по сути ты теперь человек. Я не знаю, какое влияние оказало на него твое волшебство. Я не знаю, было ли отсутствие заботы моего отца о других результатом его действий или он всегда был таким. Но я знаю, что есть правила и причины, по которым мы не можем вытягивать магию из других, если только это не наша пара. Это не так, это не должно быть сделано.
— Я не боюсь Райвина, — сказала я.
— Я думаю, это часть проблемы. Вам обоим следовало бояться друг друга, а вместо этого вы решили влюбиться друг в друга. — Она покачала головой. — Вот такая неразбериха случается, когда эмоции берут над тобой верх.
Раздался тихий стук в дверь, и мы оба повернули головы в ее сторону как раз в тот момент, когда она открылась.
На лице Райвина появилось умоляющее выражение. — Я уйду, если ты мне скажешь. Я покину остров, если ты захочешь. Но, пожалуйста, сначала дай мне пять минут.
Лэра молча направилась к двери и, бросив сердитый взгляд на своего брата, выскользнула, оставив меня наедине с моей парой.
Он был бледен, под глазами залегли фиолетовые круги. Волосы растрепаны, одежда помята. Я никогда не видела его в таком состоянии. Не то чтобы это имело значение. Казалось, это делало его более привлекательным. Я ненавидела то, что какая-то часть меня хотела стянуть тунику прямо через его голову и бросить его на кровать.
Я отошла к стене, подальше от кровати, чтобы уменьшить искушение. — Ты не имел права делать то, что сделал.
— Это был единственный способ спасти тебя. Я ненавижу себя за это и знаю, что ты ненавидишь меня, но я проведу остаток своей жизни, заглаживая свою вину перед тобой, — сказал он.