Родроун подозревал, что истинной причиной его нежелания перебраться на «Ревилер» была боязнь встретиться с Калтолом лицом к лицу и рассказать о том, как погиб Клейв. Пират раздраженно отогнал волнующие воспоминания и посмотрел на кристалл. С тех пор как он побывал у философа, характер «живых картинок» сильно изменился. Ситуации стали динамичнее и взрывоопаснее. Даже безумный монах длительно и безнадежно осаждавший прекрасный город, теперь получил в руки новое оружие. Однажды кто-то принес ему странный предмет — серебряную трубу. Сначала он недоверчиво подержал ее в руках, а потом приложил к губам и подул. Раздавшийся звук, должно быть, оказался невыносим для слуха, потому что окружающие в ужасе закрыли уши руками. Их лица скривились, словно от зубной боли. Флаги на стенах города содрогнулись, стены зашатались. Монах с силой подул еще раз. На сверкающей белой стене показались маленькие трещинки. Они разрастались, пока под напором неведомого звука целый кусок стены не обрушился вниз. Толпа заревела в восторге. Монах победоносно поднял трубу вверх и помахал ею в воздухе. Вибрации звука несли все новые и новые разрушения. Армия сброда ринулась сквозь бреши в стене на улицы прекрасного города и занялась отвратительным грабежом.
Гудок коммуникатора оторвал Родроуна от созерцания этой сцены. Предупреждения пришли одновременно от Калтола и с самого «Стейтора». Приближалась большая флотилия стриллов.
Времени с трудом хватало, чтобы привести в действие заранее подготовленный план. «Стейтор» занял свою позицию в эскадре Родроуна, которая по плану растянулась, образовав кольцо.
Поначалу все складывалось в пользу пиратов. Противник устремился в кольцо прежде, чем сумел разобраться в обстановке. Обстреливаемые со всех сторон корабли стриллов разделились на мелкие секции, которые некоторое время беспорядочно кружились под изнуряющим вражеским огнем. Но постепенно начало сказываться их превосходство в огневой мощи.
Родроун хотел приказать рассыпаться, но тотчас понял, что это было бы ошибкой. У противника достаточно боевых единиц, чтобы преследовать каждый корабль.
«Стейтор» трещал и стонал в неистовстве битвы, но не получил ни одного существенного повреждения. Кажется, «смертники» давно уже заключили соглашение с Ангелом Смерти. Их опыт игры в брэг, а также способность Джерми запустить в действие кристалл говорили о многом. Может быть, именно это и спасало их сейчас.
Экран наружного наблюдения давал Родроуну печальную картину. Многие славные корабли его эскадры погибли. Среди них был и «Ревилер». Битва подходила к концу. Среди бесчисленного количества обломков своих и вражеских кораблей трудно было определить, какие из них еще функционируют, а какие нет.
Наступила мертвая тишина. Обе стороны пытались разглядеть противника. Никто не стрелял из опасения обнаружить себя. Тем не менее Родроуну удалось разглядеть несколько функционирующих вражеских единиц, но он не нашел ни одного свидетельства, что кто-нибудь из его эскадры еще жив.
— Мы можем незаметно удрать, — прикоснулся к его руке Джерми.
— Удрать?
— Наш двигатель бесшумен.
Родроун с сомнением посмотрел на экран. Где-то там, возможно, его люди нуждаются в помощи. Но как можно им помочь?
— Хорошо, — неохотно согласился он.
Когда «Стейтор» отошел на безопасное расстояние, Родроун прослушал космическое радиовещание. Везде была одна и та же история. Противостояние между людьми и стриллами вылилось в открытую войну. Повсюду шли сражения. Новости застали его врасплох. Он никак не ожидал такой стремительности событий и теперь чувствовал себя подстрекателем.
— Но зато никто не подвергнет людей гонениям! — подбодрил он себя.
Теперь Родроун чувствовал еще большее желание видеть жену.
Через несколько недель они вошли в систему Лэнд. Радость наполнила сердце Родроуна, когда он увидел на экране знакомое лиловое солнце и одиннадцать планет, вращающихся вокруг него. Но вскоре он понял, что здесь что-то не так. Седьмая планета дымилась. От нее шли ядовитые испарения. Она двигалась по своей орбите, словно погребальный костер некогда прекрасному миру с пятнадцатимиллионным населением. В ужасе Родроун приказал подойти ближе к шестой планете. Она тоже оказалась безжизненной, ее атмосфера превратилась в радиоактивный суп. После этого он двинулся на Сандер, уже не ожидая ничего хорошего. Сандер оказался опустошен настолько, что вряд ли даже бактерии могли там уцелеть. Стриллы взорвали всю систему Лэнд.
Джерми посмотрел на экран и ухмыльнулся:
— Что, капитан, еще одна смерть?
Кулаки Родроуна невольно сжались.
— Это происходит повсюду в Хабе, капитан. На их стороне и на нашей, — добавил Джерми, заметив выражение его лица.
— Да! — вмешался Джублоу с мальчишеским ликованием. — Многие планеты взорваны!
Родроун чувствовал непреодолимое желание убить их обоих. Но вряд ли можно было ожидать от таких людей чего-то другого.
Глава 10
Вдалеке взорвалась атомная бомба, посылая волны света и радиации сквозь мрак космоса. Родроун присмотрелся. На экране появилась еле заметная точка, быстро удаляющаяся от эпицентра взрыва. «Стейтор» последовал за ней. Вскоре уже можно было различить очертания знакомого предмета.
Родроун вздохнул. На кристалле не было повреждений. Ни взрыв, ни радиация не нанесли ему никакого ущерба. Ни малейшей царапинки на его блестящей ровной поверхности. Очевидно, кристалл невозможно было разрушить. В ужасе от страшной судьбы системы Лэнд и остальных событий, происходящих в Хабе, Родроун решил уничтожить артефакт. Он испробовал все: взрывал, растворял в кислоте и даже пытался воздействовать электричеством — ничего не помогало.
— А что если так и должно быть? — заметил Филданет, когда они втащили на борт неповрежденный кристалл. — Может быть, он должен существовать. Он влияет на события и неизвестно еще, что будет, если мы разрушим его.
Филданет — самый умный в команде. Наблюдая за действиями инженера-стрилла, он легко научился справляться с двигателем «Стейтора». К тому же механик недавно попал на корабль и еще не был окончательно испорчен его атмосферой. Очевидно, если бы судьба не забросила его к «смертникам», он смог бы преодолеть ту личную трагедию, которая заставила его повернуться спиной к нормальной жизни. Но теперь у него не было ни малейшего шанса.
— Нет, — покачал головой Родроун. — Я уже думал об этом. Скорее всего, стриллы допускают огромную ошибку, ставя телегу впереди лошади. Галактике не нужен кристалл, чтобы контролировать ее. Это неестественная конструкция. Возможно, когда-то она и дала толчок возникновению жизни, в чем я сильно сомневаюсь, но теперь в ней нет необходимости. Каким-то образом стриллы захватили артефакт, чтобы поддерживать свое господство в галактике, прикрываясь божественной Истиной. Кроме того, я вовсе не уверен, что кристалл способен контролировать события. Думаю, его сцены — это бесконечные возможности, некоторые, возможно, никогда и не случались вовсе, а просто могли случиться.
— А война? Ведь это вы развязали ее с помощью кристалла?
— Да, я так считаю, но у меня нет никаких доказательств. Между стриллами и людьми всегда были напряженные отношения, все, что я сделал, — это подтолкнул их. Возможно, используя кристалл, можно просто увеличить вероятность того или иного события.
Пока они разговаривали, остальные толпились возле экрана космической трансляции. Они каждый день развлекались подобным образом, с жадностью вглядываясь в волнующие события, происходящие в Хабе. У Родроуна спектакль вызывал отвращение, но он понимал, что для «смертников» это «запах жизни».
Стриллы отступали на всех направлениях. Им не хватало гибкости мышления, чтобы противостоять многообразным тактикам, которые применяло против них пестрое население планет. Неожиданно для всех в космосе появилось огромное число нечеловеческих рас, которые с готовностью присоединились к людям против своих старинных угнетателей. Веками угнетенные расы изучали достижения человеческой космической технологии, но только сейчас осмелились выйти за пределы своих солнечных систем.