Приблизившись, Джандрак увидел, что на груди у того была непристойная татуировка, изображавшая пару, совокупляющуюся широко известным извращенным способом. Когда мужчина шевелил мышцами, пара корчилась в диком экстазе. При приближении офицера мужчина разинул рот в широкой ухмылке, обнажив черные, больные зубы. Джандрак, никогда не видевший гнилых зубов, почувствовал тошноту.
— Привет, аристократическая дрянь, — приветствовал его мужчина, увидев фамильный герб среди других знаков отличия на боевом скафандре Джандрака. — Почему бы тебе не поползти обратно к своим дворцам и не оставить нас в покое?
— Вы все — мои пленники, — сообщил ему Джандрак. — Ты, очевидно, считаешь себя чем-то вроде лидера, поэтому скажи своим друзьям, чтобы они мирно сложили оружие и не делали глупостей.
— У нас здесь нет лидеров, ты… — мужчина разразился тирадой оскорблений, которые были невозможно грубы. — Мы анархисты! Мы делаем, что нам заблагорассудится.
Джандрак рассмеялся:
— С этого момента вы будете делать то, что заблагорассудится мне.
— Такие убийцы, как вы, всегда думают, что мужчина боится умереть… — мужчина, слегка присев, сжимал и разжимал кулаки, как тигр, готовый к прыжку.
Джандрак удержал его на расстоянии, пригрозив нейронным излучателем, и жестом приказал присоединиться к остальной толпе.
Под командованием Хина солдаты привели пленников, взятых в других местах на астероиде, и добавляли к ним людей из пещеры, забирая их немногое оружие, и под аккомпанемент воплей, борьбы и криков отчаяния клейкой лентой прикручивали им руки к бокам и вели к туннелю, выходящему на поверхность.
Джандрак грубо толкнул нарушителей спокойствия к ближайшему солдату. По внутренней связи он заговорил с Хином:
— Отправьте их наверх в пузырях. Думаю, нам придется их держать на базе в Максимилии, — ему нравилась идея включить жителей астероида в ряды своих сторонников по причине их антигосударственного настроя. Но они явно были слишком разболтанны, чтобы от них была какая-то польза.
— Кастор Кракно вас достанет! — отчаянно кричал мужчина с татуировкой, когда его уводили. — Вот погодите! Кракно вас всех достанет!
Джандрак едва его слышал, осматривая пещеру и планируя расположение своего командного центра.
Без особых проблем они очистили четыре оставшихся астероида. Самое сильное сопротивление оказал последний, где окопавшиеся горняки сражались при помощи взрывчатки и старых экскаваторов. Джандрак потерял пятерых.
Когда уводили последних захваченных защитников, произошло событие, которое привлекло внимание Джандрака. Один из людей, цепочкой проходивших мимо него, внезапно выпрямился, посмотрел ему в глаза взглядом, почему-то обеспокоившим Джандрака, и заявил:
— Не беспокойся, ты, долгоживущая крыса. Никакие твои медикаменты не помогут, когда Кастор Кракно до тебя доберется.
— Что такое? — Джандрак сердито шагнул вперед, схватил мужчину за руку и выдернул из строя. Тот сопротивлялся, но сила офицера, подкрепленная электричеством, была для него чрезмерна. Джандрак заставил его опуститься на колени и навис над ним под тихий гул моторов своего скафандра.
— Кто этот Кракно? — резко спросил он.
— Узнаешь, — угрюмо ответил пленник. Сквозь разодранную рубашку Джандрак увидел татуировку — змеи, обвивающие шею и руки, расположили головы на ладонях.
Хин, слышавший разговор, подошел поближе:
— Отвечай на вопрос, падаль, — прорычал он, оттаскивая пленника подальше от движущейся колонны и швыряя на четвереньки. Быстро наклонившись, он содрал с него рубашку. — Если будешь молчать, мой нервный кнут сделает тебя поразговорчивее.
Мужчина со страхом оглянулся на Хина, который достал кнут с короткой рукояткой. Его длинные, тонкие нити поблескивали. Электрические частоты, которые они несли, были подобраны в точности так, чтобы возбуждать нервную систему до невыносимой боли. Хин опустил кнут. Жертва завопила и, корчась, попыталась уползти.
Хин опустил сапог и прижал им ногу пленника.
— Говори! — он снова поднял кнут.
— Хватит! — поспешно вмешался Джандрак. — Отпусти его.
Подполковник поднял кнут, отпустил мужчину и смотрел, как тот, качаясь, уходит.
— Совестливый ты человек все-таки, — уныло заметил он.
— Не так уж мне нужна эта информация, — без особой уверенности ответил Джандрак.
— Наверное, я смогу как-то ответить на твой вопрос. Во время этого дела я пару раз слышал это имя. Насколько смог понять, этот тип Кракно является чем-то вроде агитатора на Максимилии — в среде низших классов, имеется в виду. Похоже, что недавно между этим местом и Максимилией произошел обмен информацией. Смотри, я забрал это у одного из наших пленников. Любопытно, не правда ли?
Он передал Джандраку карточку со стереорисунком, дюйма в четыре площадью. На переднем плане было красивое лицо девушки или юноши. Но со второго взгляда плоть, казалось, начинала растворяться, становилась прозрачной, открывая белый ухмыляющийся череп мертвеца. С заднего плана, протягивая зловещие пальцы из неизвестных глубин, накатывал серый туман. Если карточку поворачивать, то со всех направлений видны были только вспыхивающие слова: СМЕРТЬ ЖИЗНИ.
— Да, любопытно… — по какой-то неизвестной причине из-за этого тумана ему вспомнилось Пятно, великое неведомое нечто, которое могло все их планы обратить в ничто.
— Какое-то полоумное тайное общество, поставившее себе целью свергнуть аристократию, — продолжал Хин. Он коротко рассмеялся. — Может быть, я бы к ним и присоединился, — он, строго говоря, аристократом не был, будучи внебрачным сыном мелкого графа. В королевстве были детские сады таких внебрачных детей. Многие опускались до низших классов или, в лучшем случае, становились руководителями среднего звена. И немногие, как Хин, ухитрялись пробиться в офицерский корпус или во что-то подобное.
— В Старом городе происходит много странных вещей, — рассеянно согласился Джандрак.
Он ощупывал карточку со странным, непонятным лозунгом. «Отчаяние», — решил он. Это вызвано отчаянием. Внезапно и на очень короткое мгновение он слегка устыдился того, чем занимается, и подумал о том, сколько еще таких астероидных гнезд разбросано по всему королевству — жалкие убежища для тех, кого общественное устройство выжало из себя наружу.
Впрочем, это не имело особого значения. Пятно могло еще пожрать их всех.
V
— Не-е-е-е-т…
Кастор Кракно с криком проснулся.
Тяжело дыша, он снова упал на подушку. В полутемной комнате появилась фигура и склонилась над ним:
— С тобой все в порядке, Кастор?
— Да, все в порядке, — едва дыша, ответил лидер анархистов; Хоррис Дэйджел, его личный лейтенант, привык к таким приступам и не стал тревожиться.
Дрожа, Кракно поднялся с постели, рукавом ночной рубашки вытер холодный пот с лица, прошел, спотыкаясь, к окну и раздвинул шторы.
Над старым городом наступала заря.
Восходящее солнце посылало на раскинувшийся внизу город свои первые яркие и тонкие лучи, оставляя в предрассветной темноте многочисленные провалы и дымные долины. До Кракно, жившего на двадцать пятом этаже, со дна этих долин доносились отдаленные гудки, которые внизу были оглушительным воем, призывавшим десятки людей к началу рабочего дня. Слева, на границе его поля зрения, он видел огромную возвышенность, сиявшую и сверкавшую на солнце наподобие волшебной горы — выровненная верхушка холма Внутреннего города.
Его невольная дрожь уменьшилась. Эти приступы всегда вызывали у него подобную быстротечную, но жестокую лихорадку, как будто бы еще оставалась опасность, что из него будет высосана жизненная сила. Он закрыл глаза и схватился за раму окна, стремясь стряхнуть остатки этого кошмара — если это вообще был кошмар — и вернуться к нормальному состоянию бодрствования.
Как мерзкий вкус во рту, он все еще ощущал свою отверженность: он был ужасным образом презрительно отвергнут. Он чувствовал себя как насекомое, на которое наступили. И точно определить, было ли это только воспоминание или же какая-то часть этого зверя извне галактики все еще жила в нем, он не мог. Ему пришло в голову, что между этими альтернативами особой разницы может и не быть.