Это переживание оказалось серьезным уроком для всех жителей Внутреннего города — видеть, как волшебным образом избирательно исчезают небоскребы и на их месте оказываются корабли. Город капитулировал, и оккупация была принята без звука. Таким образом, Гринсект, лелеявший мысль о введении мрачного режима террора, был лишен этого удовольствия.
Но для Джандрака, ходившего туда-сюда по камере и пытавшегося найти какое-то объяснение данному повороту событий, все это было неясно. Почти три часа прошли, пока дверь камеры не открылась снова, и двое солдат Передана в лимонно-зеленой форме кивком приказали ему выходить.
Пока его вели по дворцу, он успел заметить, что бунтовщиков прибыло много. Зеленая форма встречалась везде. Во дворце наблюдались некоторые признаки прошедшего сражения, но не так много, как можно было бы ожидать. Некоторые стены были опалены, мебель сгорела. Портьеры были или сорваны, или обожжены и запятнаны кровью. По большей части, пожары, которые могли бы бушевать во дворце, похоже, были потушены. Выгорели только несколько больших помещений; кучи мусора встречались лишь изредка.
Наконец он оказался в отдельной части дворца, которая, как он знал, являлась раньше жилыми апартаментами короля Максима. Теперь, очевидно, Передан превратил их в штаб. Джандрака заставили подождать несколько минут в роскошной комнате, сплошь уставленной известнейшими произведениями искусства. Затем двери с изысканными панелями раскрылись, и его ввели в меньшее, более скромное помещение, где с властным видом стоял Передан.
Это была личная комната Передана. Ее украшали его вещи: фигурки, статуэтки, картины, настенные композиции. Когда Джандрак вошел, из кабинета вышли несколько рабочих, которые укрепляли шкафы для свитков и полки, заполненные старомодными книгами. Все эти свидетельства своих личных пристрастий Передан перенес с флагмана сразу же после того, как закрепился во дворце. Он мог хорошо работать только в окружении, которое было ему понятно.
Во славу данного места на дальней стене висел большой цветной трехмерный портрет старого короля, отца Передана. Джандрак завороженно уставился на него, вспоминая, как в детстве его привели ко двору и представили самому королю.
Монарх Лоренцев представлял собой редкий генетический атавизм — он продолжал линию, которая в их роду считалась более слабой, а именно, был чистокровным зулусом. Высокий, тонкий, худощавый, и кожа у него была цвета черного дерева. Но он был стар, очень стар — ему было целых шестьдесят лет. Его кожа высохла и покрылась морщинами; курчавые волосы побелели. На портрете он все время двигался, делая незначительные жесты, кажущиеся естественными, дышал, моргал и улыбался мягко и терпимо. Существует математическая формула, выражающая, насколько часто или, вернее, насколько редко могут возникать образцы всех древних рас, которые давным-давно смешались, образовав современное генетически однообразное население. У принца Передана были только следы негроидных черт его отца: слегка кудрявые волосы, немного расширенный нос; но кожа его была бледной, глаза — голубыми, и губы — тонкими.
— Вот ваш новый монарх, — сказал он, заметив заинтересованность Джандрака.
Джандрак попытался изобразить очаровательную улыбку.
— Я рад снова встретиться с вами в более удовлетворительных обстоятельствах, Ваше Высочество.
— Я потребую доказательства ваших слов.
Только сейчас Джандрак заметил, что Грэйм Либер тоже находился в комнате; он вертелся у книжных полок и просматривал титульные листы. «Историк, по-видимому, недоволен», — подумал он.
— Вы имеете в виду предупреждение насчет Пятна? Да, мы с Грэймом только что обсуждали это, — в его тоне слышался опасный сарказм.
Либер фыркнул.
— Настоящая комедия, не правда ли? Настоящий фарс! Мы вполне можем нарисовать целостную картину с вашим участием, Санн, чтобы вы перестали прикидываться дурачком. Принцу известно, что настоящая цель вашего визита в Сморн состояла в том, чтобы вывести на него Пятно. По корыстным причинам, похоже, вы сделали ему предупреждение, или, по крайней мере, половинчатое предупреждение. Но чего вы не знаете, так это того, что после вашего отлета он проверил вашу информацию и обнаружил, что Пятно движется в противоположном направлении, из чего он заключил, что вы лгали и пытались его надуть. Как следствие, Пятно пришло к Сморну совершенно неожиданно.
Джандрак облизнул губы.
— Пришло? Тогда что же случилось? Почему вы все не погибли?
Передан внимательно на него посмотрел.
— Многие из нас погибли. Не было предупреждения. Нас спасло только одно. — Он сделал паузу и взглянул на Либера перед тем, как продолжить.
— Наш лагерь был защищен самой большой в галактике концентрацией глушащих полей. Они каким-то образом некоторое время удерживали смертельное поле Пятна. Усиление полей еще больше снизило смертельное влияние на наши сознания, и некоторое время мы были в состоянии довольно ясно думать и действовать.
— Понятно… — пораженно пробормотал Джандрак. — Это была очень удачная ситуация.
— Да. За то время, которое мы таким образом выиграли — а это было только временное явление, потому что мы понимали, что Пятно в конце концов пробьет наши волновые щиты, — мы оказались в уникальном положении глубоко внутри поля Пятна и были все еще живы.
— И вы использовали это время для того, чтобы эвакуироваться и затем пошли в атаку?
— Нет, это было бы невозможно. Наше экранирование было не таким эффективным, — Передан опустил глаза и погладил статуэтку. Похоже, ему не хотелось продолжать.
— Скажите ему! — слегка покраснев, с неприветливым лицом потребовал Либер. — Вы же вскоре выступите с публичным заявлением, так что нет смысла стесняться сейчас.
Принц согласно кивнул.
— Благодаря моему превосходному научному отделу мы оказались в состоянии воспользоваться этой беспрецедентной ситуацией. Моим ученым удалось узнать кое-что о природе Пятна, что оно делает, чего оно хочет. Более того, мы установили с ним коммуникацию.
— Вы разговаривали с ним? — Джандрак не верил своим ушам.
— В каком-то смысле. Пятно нельзя полноценно назвать чувствующим в том смысле, в котором мы это понимаем. Но оно обладает определенной ментальностью, примитивной, чужеродной, но достаточной, чтобы, используя подходящую методику, с ним можно было общаться и приходить к определенным соглашениям. Мы предложили ему выгодный обмен, на который оно легко согласилось. Вот почему я выбрал этот момент, чтобы нанести контрудар по Дому Гречанов, потому что совершенно невероятно, чтобы я мог сейчас проиграть. Я обладаю властью распоряжаться жизнью и смертью в галактике.
— Вы имеете в виду, что вы его приручили? Вы пригрозите населению аннигиляцией, если они вам не покорятся? — при этом Джандрак подумал про себя, что Максим, возможно, и не был таким уж плохим в конце концов.
— Не совсем. Мы, конечно, могли бы так сделать. Нам удалось так близко подобраться к Унимму, не поднимая тревоги, отчасти благодаря помощи Пятна. Но мы не желали бы править, пользуясь подобными угрозами. Нет, я прибыл в королевство как спаситель, но не для того чтобы угрожать. Пятно ищет пищу. Но его пища — особого рода. Оно кормится индивидуальностью органических существ, той таинственной сущностью, которая делает любого мужчину, женщину или животное сознательным существом, слегка отличным от любого другого. Когда она поглощается, индивидуальность теряется; за этим следует смерть, и тело распадается на свои химические составляющие.
— Это достаточно интересно, если не считать того, что слишком близко касается нас, но это более или менее то, что мы уже и так знали. Однако все предполагали, что Пятно просто бродит наугад по населенному людьми космосу и со временем снова выбредет наружу, так что выжившие останутся в безопасности. Вообразите наш ужас, когда мы узнали, что Пятно осведомлено о размерах королевства и не собирается уходить, пока не пожрет его целиком.
Либер бормотал что-то на заднем плане.
— Человечество, сожранное живьем, — услышал Джандрак.