Кристалл почтительно положили на один из столов. Лидер церемонно повернулся к занавесу.
— Мастер, артефакт здесь.
Тишина. Затем из-за занавеса раздались каркающее покашливание, постепенно превратившееся в стрилловское подражание человеческой речи.
— Он здесь? Неужели после стольких лет мучений моим страданиям пришел конец?
— Мастер?
— Это уже слишком! Слишком! Снова увидеть оракула галактического плана. Нет, это слишком!
Даже сквозь странные для человеческого слуха интонации стрилла можно было различить волнение и горе. Синт открыл было рот, желая что-то спросить, но Сеффатт заговорил вновь:
— Оставьте меня в покое! Оставьте! Это очень тяжело для старика.
Лидер резко повернулся и жестом приказал всем выйти из зала.
— Это действительно великий день, — торжественно выдохнул он, когда минутой позже присоединился к остальным. — Вы слышали Мастера? Артефакт — оракул. Оракул, который откроет нам галактический план!
Родроун не был вполне уверен, что следовало так поспешно полагаться на слова стрилла. Он никогда не слышал ни о каком «галактическом плане».
— Может быть, Сеффатт и вправду очень стар? — язвительно спросил он. — Его слова показались мне не слишком разумными.
Лидер бросил на него надменный взгляд.
— Больной не в силах постичь состояние разума Мастера.
— Больной?
— Да, все мы больны, приятель. Больны нашей человечностью.
Он повернулся к Синту.
— А ты готов дать обет?
Ученый кивнул.
— Хорошо. Твой приятель видел уже слишком много, поэтому можешь показать ему, что значит Признание Истины.
В смежной комнате их ожидали два человека. Один держал раскаленный докрасна жезл, а другой, подойдя к Синту, велел ему опуститься на колени и обнажить спину. Лидер встал напротив.
— В чем ты клянешься?
— Клянусь искать истину, — произнес нараспев Синт, — клянусь делать все, от меня зависящее, для открытия единого упорядоченного плана. Клянусь всеми силами способствовать уничтожению неподходящих форм жизни.
Лидер обошел вокруг коленопреклоненного мужчины и взял из рук помощника раскаленный жезл. Жезл заканчивался небольшим круглым клеймом. На спине Синта уже существовала подобная отметина.
— Этим железом я скрепляю твою клятву, — торжественно произнес лидер и наложил жезл чуть ниже предыдущей отметины.
Раздалось шипение раскаленного металла. Синт содрогнулся от боли, но не издал ни звука.
Голубые глаза Фойела наполнились ужасом, а объектив камеры на его плече закрылся. Родроун инстинктивно двинулся к мальчику.
— Вы ведь не собираетесь также варварски обойтись с ребенком? — гневно спросил он, когда Синт поднялся.
— Пока нет, — слабым голосом откликнулся ученый. — Его должны сначала обучить. Клятва приносится добровольно.
Рана начала понемногу затягиваться. Искаженное страданием лицо Синта постепенно приобрело обычное выражение.
— Теперь все должны отдохнуть, — сказал лидер. — Позже мы снова поговорим.
Родроуна, Синта и Фойела отвели в небольшую комнату с тремя кушетками и заперли снаружи.
Пират мрачно уставился на Синта.
— Что вы там говорили об уничтожении «неподходящих форм жизни»?
— Это относится в основном к homo sapiens, — без тени смущения ответил ученый. — Видите ли, мировоззрение стриллов очень отличается от нашего. Они считают, что во вселенной нет места выбору и случайностям. Отсюда и название общества. Однако они допускают, что случайности могут происходить при определенных условиях. Это и есть начало «болезненного» существования, раковая опухоль космоса, конец всеобщей гармонии. Homo sapiens — вирус, который разрушает здоровый организм. И он быстро распространяется по галактике. По мнению стриллов, нам не следовало покидать Землю.
— И поэтому человечество будет уничтожено? Меня это нисколько не удивляет. Стриллы всегда втайне желали нашей гибели. Единственное, почему они до сих пор не напали на нас, так это из опасения, что все может получиться как раз наоборот. Но странно видеть людей с такими же убеждениями.
— А разве истина не выше личных интересов? Что если стриллы правы? Может, мы действительно опасны для вселенной?
— И вы в это верите?! — резко оборвал его Родроун.
Синт вздохнул.
— Когда общество только зарождалось, оно представляло собой всего-навсего небольшую группку людей, решивших изучить философию стриллов. Это был академический проект, не больше. Они мало чего достигли: стриллы никогда не открывали свои секреты чужим. Поэтому ученые довольствовались малыми крохами, тем, что они с величайшим трудом смогли узнать. Но доктрина все больше захватывала их… нас… пока постепенно мы не начали убеждаться в превосходстве мышления этой расы над человеческим.