— Эту вещь невозможно регулировать, — сердито проинформировал их Родроун. — Выбор сцен случаен.
— А-а-а, — недовольно скривился Пим. — Эй! Посмотрите-ка! Да вот же оно!
Родроун протолкнулся вперед, чтобы взглянуть. Пим был прав. Посреди кромешной тьмы космоса виднелись очертания кораблей. Кажется, они сражались друг с другом. Корабли были странной и неизвестной Родроуну формы.
— Надо же, а здесь еще! — промычал Джублоу.
С другой стороны кристалла два клинообразных корабля стояли напротив друг друга. Кажется, они сражались за право владения близлежащей планетой.
— Как тебе это удалось? — резко спросил Родроун.
— Что?
— Контролировать его?
— А кто сказал, что я контролирую?
— Но у меня ни разу не вышло получить те изображения, которые я хотел!
— Если бы ты, приятель, хоть раз сыграл с нами, то знал бы, как часто сильные желания могут становиться реальностью, — рассмеялся Пим. — Клянусь, я неоднократно убеждался в этом!
Окружающие одобрительно загоготали.
— Слишком уж часто вы удивляетесь, приятель, — заметил капитан. — Вот был бы здесь старина Джон Фиори, он бы не стал беспокоиться по пустякам.
Родроун в недоумении огляделся.
— Так вы знали Фиори? — неожиданно осенило его.
— Безусловно.
Так вот в чем дело! Теперь все встало на свои места. И странность экипажа, и необычный корабль. Шоун оказался лично знаком с дальним предком Клейва. Человеком, жившим около двух тысяч лет назад! Да, эти люди многое повидали. Они перевозили грузы в самые отдаленные уголки галактики, за много тысяч световых лет. Их называли «смертниками» за полную изоляцию от общества вне корабля и отсутствие любых человеческих привязанностей. Практически это были «потерянные люди», без прошлого и будущего. У них не было ничего, кроме железного мавзолея — «Стейтора». Эффект временного расширения гарантировал, что они никогда не вернутся в то поколение, которое покинули. Люди и вещи вне «Стейтора» не имели для них никакого значения. В «смертники» шли в основном неудачники, те, у кого не сложилась личная жизнь или же те, кто вынужден был по каким-либо причинам скрываться.
Вскоре кристалл наскучил команде. В Контрольной галерее остался только Родроун да негромко похрапывающий Шоун.
Пират несколько минут сидел задумавшись, затем встал и отправился исследовать корабль.
На «Стейторе» стояла странная тишина. Шум шагов гулким эхом разносился по пустым коридорам. Впереди, там, где по предположению Родроуна должен был находиться двигательный отсек, горел электрический свет, слышались негромкие голоса. Подойдя ближе, пират увидел экипаж «Стейтора». Удобно устроившись на полу небольшого отсека, люди играли в карты. Ни разу до сих пор он не видел их такими сосредоточенными.
— Раскрываемся, — сказал Пим, выкладывая карты на стол.
На несколько минут в комнате повисла гробовая тишина. Все внимательно подсчитывали очки.
Наконец кто-то вскочил и, подойдя к панели, выдвинул один из замедляющих стержней реактора.
Родроун в ужасе сделал шаг вперед.
— А! Решили присоединиться к нам! — воскликнул Пим, заметив его.
— Что за игра?
— Брэг. Здесь нужны и удача, и мастерство.
— Но реактор! Это слишком опасная штука, чтобы включать ее в игру!
— Да, он становится неуправляемой бомбой. Но в чем, собственно, дело? — Пим удивленно поднял брови. — Мы играли в это и на Стандейкере, когда вы только пришли на наш корабль.
— На Стандейкере?!!!
— Конечно.
— Но вы могли взорвать половину космопорта!
— Весь, приятель. Весь. Это старый, добрый реактор. Ну, так я сдаю?
Родроун молча подсел к «смертникам». Игра продолжалась. Это была игра, в которой никто не имел прибыли, но все могли получить один смертельный проигрыш. Когда счет переваливал за определенное количество очков, один из стержней реактора выдвигался. Если же сумма оказывалась точной, стержень возвращался на место. Смысл был в том, чтобы обыграть партнеров, пока очки еще достаточно низкие. Цель — выйти живыми, а это требовало огромной удачи и мастерства. При раскрытии карт все очки каждого из игроков прибавлялись к очкам лидера. Раскрываясь, никто не мог быть уверен, что держат другие. Это было все равно, что играть в русскую рулетку. Однажды Родроун наблюдал эту игру. Двое стреляли себе в голову из излучателя с одним зарядом из пяти. Если везло, то выстрел оказывался холостым. Однако в «рулетке» «смертников» ставкой были не деньги. Здесь важен был сам процесс. Опасная затея. Но почему бы и нет? В каком-то смысле все они уже мертвы.