— Что теперь? — тихим голосом спросил я у Бека.
— Лучше и не пытаться удерживать помещение, — сказал он. — Мы сможем какое-то время его продержать, но что потом? Нам лучше торговаться, находясь на собственной территории.
Он подозвал Тона.
— Ты говорил, что сможем скачать питательную жидкость. Ты по-прежнему в этом уверен?
— Сможем, если заставим специалистов помочь.
— Они нам помогут, — сказал Бек, бросив взгляд на перепуганных специалистов. Все они были в белых халатах и белых перчатках. Раньше я никогда не видел такого наряда.
Под полом коридора находился клапан, при помощи которого из цистерны сливались органические вещества. Он блестел, явно регулярно использовался, когда сливали отходы и снова доливали питательный раствор, полученный из материалов, переработанных в соседнем помещении.
Специалисты вначале поупирались, их пришлось порядком избить, прежде чем они согласились открыть клапан. Вещество, которое полилось, было густым, вязким и пахло так сильно, что мы поперхнулись. Мы начали наполнять бочки. Несмотря на запах, все мы радовались, как дети, так как делали то, что до нас еще никто не делал.
— Ладно, — сказал Бек Тону, посмотрев, как идет работа. — Теперь отведи меня к этому старику.
Тон направился к выходу.
— Идем с нами, Клейн, — сказал мне Бек. — Я хочу, чтобы ты посмотрел.
Мы в темноте прошли немного назад вверх по пандусу. Тон отыскал коридор поменьше, который отходил под прямым углом от главного, а потом сильно закручивался спиралью. Вскоре показалась массивная дверь, по краям которой пробивался свет. Тон забарабанил по ней кулаком.
— Открывай, Хармен, — прокричал он своим писклявым голосом. — Это я — Тон.
За дверью послышалось шарканье, и она отворилась. В проеме показался старик с косматыми волосами до плеч. Он был высоким, худым, но все еще энергичным и почти не сутулился. Его лицо производило сильное впечатление с первого же взгляда: нос костлявый и крючком, уголки губ опущены, взгляд напряженный и проницательный. Но в уголках глаз веселые морщинки, да и вообще он производил впечатление доброго человека, несмотря на странный вид.
— Я привел друзей, они хотели с тобой познакомиться, — сказал Тон старику.
Хармен недовольно смотрел на нас, когда мы входили к нему в помещение.
— Я же просил никого не приводить сюда.
— Никогда не надо доверять Торчку, — сказал ему Бек, улыбнувшись.
Еще до того, как дверь открылась, я услышал какое-то слабое гудение. Теперь оно сделалось громче, но стало прерывистым. В воздухе пахло электричеством и какими-то неизвестными веществами. Помещение было большим. Свет колыхался и исходил в основном от различных приборов, которые светились нерегулярными вспышками и отбрасывали всполохи на стены и потолок.
Приборы эти занимали несколько столов. Все кругом было таинственно, невероятно. По спине у меня поползли мурашки.
— Раньше Хармен был специалистом, обслуживающим цистерну, — тихо сообщил мне Бек. — Но все время интересовался кое-чем еще. Когда он ушел на пенсию, то оборудовал здесь помещение. Оно, как видишь, идеально ему подходит. Уютно, и никто не мешает. Только Тон знал о нем. Хармену было жаль Тона, и он помогал ему доставать дурь.
— Он же алхимик, — прошептал я. — Какого черта мы здесь делаем?
Об алхимиках я уже слышал, но ни одного, естественно, не встречал. Алхимики — это что-то, чем пугают детей. Считалось, что они обладают злыми колдовскими чарами и имеют плохую привычку пить кровь у живых младенцев. Я не знал, что они существуют и на самом деле, пусть даже и втайне. В городе были изданы указы, запрещающие «проведение несанкционированных или тайных экспериментов», да и народ боялся алхимиков.
— Алхимия — это единственная оставшаяся в мире наука, — тихо произнес Бек, стараясь меня успокоить. — Не верь тому, что говорят об алхимиках. Хармен не пьет кровь и не может завладеть твоей волей, превратить тебя в свою марионетку и управлять на расстоянии. По крайней мере, мне кажется, что не может, — Бек поглядел по сторонам. — Только посмотри на это! Могу поручиться, что этот парень разбирается в электронике лучше всех в городе.
Некоторые из стоящих на столах приборов представляли собой разрядные трубки различных форм и размеров: одни сферические, другие в форме реторты с несколькими электродами в одной камере. То, что происходило в этих разрядных трубках, было таинственно, страшно, но красиво. Цвета — все вообразимые оттенки цветов. В разрядных трубках — или, может быть, колбах — находились различные вещества, на которые воздействовали электрические разряды. В одной реторте вещество плескалось о стенки и меняло свой цвет в определенной последовательности: черный, красный, белый, затем желтый с яркими островками зеленого, затем темно-фиолетовый. Действие было гипнотическим. Я тут же оторвал взгляд, вспомнив вдруг рассказы о том, как алхимик может похитить вашу волю и поместить ее в маленькую механическую куклу.