– Хирурги большей частью работали сами.
– А Хоссантир и Эдальнет мне говорили по-другому, – возразил Торннастор. – Но, видимо, это просто в порядке вещей: большую часть работы выполняют Старшие врачи, а диагносту достается честь, или – наоборот – бесчестие, если дела пойдут насмарку. Кстати, о случаях с не слишком благоприятным прогнозом… Мне бы хотелось с вами поговорить о ваших планах относительно появления на свет Нерожденного. Эндокринная система у него и его родителя очень сложная, и мне эта проблема крайне интересна. Тем не менее, я предвижу кое-какие осложнения чисто физического характера, которые…
«Мягко сказано», – подумал Конвей и от смеха поперхнулся и закашлялся. Дар речи вернулся к нему далеко не сразу.
– Неужели с ним положено прекращать всякую вербальную связь, пока он ест? – нетерпеливо спросил Торннастор у Мерчисон ближайшим к ней ртом. – И почему только представители вашего вида не были настолько прозорливы, чтобы обзавестись дополнительным отверстием для приема пищи?
– Прошу прощения, – улыбнулся Конвей. – Я буду очень рад принять от вас любую помощь и советы. Защитники Нерожденных – самые некурабельные[1] существа из тех, с которыми нам когда-либо доводилось сталкиваться, и я не думаю, что мы в курсе всех сложностей, и тем более – того, как быть с этими сложностями. Честное слово, я буду крайне вам признателен, если вы выкроите время и поприсутствуете при родах.
– Вот уж не думал, что вы меня об этом попросите, – прогремел Торннастор.
– С Защитником проблем по горло, – проговорил Конвей, легонько массируя живот и гадая, не грозит ли ему или Торннастору несварение желудка из-за столь поспешного заглатывания еды. Несколько смущенным тоном он добавил:
– Но сейчас мой разум все ещё настроен на худларианский лад и на те вопросы, что возникли в ходе операций и посещения палаты для престарелых ФРОБ. Вопросы и физиологического толка, и психологического, и они мне не дают покоя и возможности сосредоточиться на мыслях о Защитнике. Это просто странно!
– Может, и странно, но вполне объяснимо, учитывая, насколько глубоко вам пришлось погрузиться в эту проблему, – возразил Торннастор. – Но если вы столкнулись с вопросами, вам представляющимися нерешаемыми, самый лучший способ прочистить мозги состоит в том, чтобы задать все вопросы сразу и получить как можно больше ответов. Не исключено, что некоторые из ответов покажутся вам неудовлетворительными или неполными – но пока пусть всё идет как идет. Ваш разум удовлетворится этим и позволит отвлечься на другие дела, включая раздумья о вашем вечно беременном Защитнике.
Эта ваша зацикленность – не такой уж редкий случай, Конвей, – продолжал тралтан, перейдя на менторский тон. – Ваш разум не желает отказываться от размышлений на данную тему не без причины. Возможно, вы вплотную подошли к значительным выводам, и если вы просто возьмете и отложите свои раздумья в долгий ящик, как это у вас говорится, важные наработки могут растаять и исчезнуть без следа. Понимаю, я начинаю говорить как психолог, но без определенного объема знания в этой области вообще нельзя заниматься медицинской практикой. Безусловно, я бы мог помочь вам своими познаниями в плане физиологии худлариан, но у меня такое подозрение, что решающим здесь всё же является психологический аспект. Следовательно, вам стоит безотлагательно проконсультироваться с Главным психологом.
– Вы хотите сказать, – боязливо уточнил Конвей, – что мне надо немедленно поговорить с О'Марой?
– Теоретически, – невозмутимо отозвался тралтан, – диагност имеет право консультироваться с любым членом персонала госпиталя, и наоборот.
Конвей взглянул на Мерчисон. Та сочувственно улыбнулась.
– Позвони ему. По интеркому он тебе если и устроит порку, так только словесную.
– Даже такая перспектива, – буркнул Конвей, встав из-за стола и направившись к коммуникатору, – меня не слишком радует.
Через несколько секунд на экране появилась хмурая, заспанная физиономия Главного психолога.
Трудно было сказать, одет он или нет. О'Мара ледяным тоном произнес:
– Судя по шуму и тому факту, что вы все ещё жуете, вы звоните из главной столовой. Не лишним будет намекнуть, что я сейчас не на рабочем месте. Я время от времени сплю, знаете ли, исключительно ради того, чтобы вы, люди, думали, что я тоже человек. Надеюсь, у вас имеется веская причина для звонка, или вы решили пожаловаться мне на дурно приготовленную еду?
Конвей открыл было рот, чтобы ответить, но от созерцания жутко сердитого О'Мары вкупе с той неразберихой, что царила у него в мозгу, у него буквально язык к небу присох.
– Конвей, – подчеркнуто спокойно спросил О'Мара, – какого черта вам нужно?
– Мне нужна информация, – огрызнулся Конвей, тут же взял себя в руки и продолжал более сдержанно:
– Мне нужна информация, которая помогла бы наладить работу с престарелыми худларианами. Мы с диагностом Торннастором и патофизиологом Мерчисон в данный момент консультируемся по поводу…
– Стало быть, – язвительно проговорил О'Мара, – за ленчем вы совершили какое-то выдающееся открытие.
– …предполагаемой схемы лечения этого состояния, – продолжал Конвей. – К сожалению, в настоящее время для пациентов этой палаты делается мало или вовсе ничего, поскольку дегенеративные процессы у них в слишком запущенной стадии. Между тем представляется возможной ранняя профилактика, если моя идея получит физиологическую и психологическую основу. Торннастор и Мерчисон окажут мне помощь по первому вопросу, однако ключ к решению проблемы и надежда на успех зависят от поведения в стрессовой ситуации, способности к адаптации и потенциала к перестройке у пожилых ФРОБ. Пока я не касался клинических проблем, способных возникнуть в ходе этой работы. Заговори я сейчас о них – это будет напрасная трата времени, если ваш ответ будет таков, что и проект затевать не будет иметь смысла.