И он начал называть серии семизначных чисел. Пораженный Сэм слушал, слушал, а потом остановил его.
— Парень, ты на самом деле помнишь все это? Не фантазируешь?
— Конечно нет. Я читал их.
— Ну, я поражен… Слушай, ты можешь прочитать страницу с одного взгляда?
— Нет. Я читаю довольно-таки быстро, но тем не менее мне приходится читать. Но я ничего не забываю. И я не представляю себе, как можно что-либо забыть.
— Слава Богу, — задумчиво произнес Сэм, — я сумел забыть достаточно много. — Он задумался. — Может быть, нам стоит оставить наши затеи и начать эксплуатировать этот новый талант? Я могу придумать, как.
— Что ты имеешь в виду? Какие затеи?
— Хм… нет. Главное — убраться отсюда. А с твоей удивительной памятью у нас намного больше шансов. Хотя ты и достаточно хорошо знаешь слэнг, но я все равно беспокоился. Теперь нет.
— Сэм, перестань говорить загадками. На что ты рассчитываешь?
— Хорошо, парень, я открою карты. — Он посмотрел вокруг, наклонился вперед и проговорил еще тише: — Ты дашь мне деньги, я поменяю их так, что, когда «Асгард» взлетит, мы будем заявлены членами экипажа.
— Как ученики? Но мы даже не успеем пройти базовый курс. К тому же ты стар для ученичества.
— Думай своей головой! У нас не хватит денег заплатить даже один ученический взнос, не говоря уже о двух, ни в одну из космических гильдий. К тому же «Асгард» не принимает учеников. Мы будем опытными путешественниками в одной из космических гильдий, и у нас будут необходимые документы.
Когда смысл этих слов дошел до Макса, он ужаснулся.
— Но ведь тебя посадят за это в тюрьму!
— А где мы сейчас, по-твоему, находимся?
— Ну, я не в тюрьме. И я не хочу там оказаться.
— Вся эта планета — одна большая тюрьма, к тому же переполненная. Какие у тебя здесь шансы? Если ты не родился богатым и не наследуешь место в гильдии, что ты можешь сделать? Наняться на работу в какую-нибудь рабочую компанию?
— Но есть ненаследственные гильдии.
— Ты можешь заплатить взнос? У тебя есть год, может быть, два, а затем ты станешь старым для ученичества. Если бы ты был ловок в картах, то, может быть, тебе это и удалось бы. Но разве ты можешь заработать такие деньги? На это всей жизни не хватит! Твоему отцу следовало бы накопить необходимую сумму для тебя, но вместо этого он оставил тебе ферму. — Сэм замолчал. — Макс, я буду откровенен. Твой старик оставил тебе достаточно для того, чтобы начать жизнь. С теми деньгами, что у тебя есть, ты можешь вернуться домой, нанять юриста, и, может быть, тебе удастся отобрать у этого Монтгомери деньги, которые он выручил за твою ферму. Затем ты смог бы заплатить за ученичество в какой-нибудь гильдии. Сделай это, парень. Я не стану тебе мешать. — Он посмотрел на Макса, прищуря глаза.
Макс вспомнил, что только что отказался от возможности выбрать специальность и обучиться ей бесплатно. Может быть, ему следует передумать. Может быть…
— Нет! Я этого не хочу. Эта… твоя схема, что мы должны делать?
Сэм расслабился и улыбнулся:
— Молодец!
Сэм нашел комнату для себя и Макса над рестораном Перси и начал приготовления. Он несколько раз выходил, забирая с собой деньги Макса. Когда Макс поначалу возразил, Сэм спросил:
— Чего ты хочешь? Может быть, мне оставить свое сердце в залог? Или хочешь пойти со мной и распугать их? Люди, с которыми я связан, тоже рискуют. Или ты думаешь, что сам сможешь все устроить? Твои деньги — мой опыт… такое у нас партнерство.
Макс смотрел, как Сэм уходил, и его грызли сомнения; но Сэм вернулся. Один раз он привел с собой пожилую полную женщину, которая осмотрела Макса с ног до головы, как будто он был животным на сельскохозяйственной ярмарке. Сэм не представил ее.
— Ну как? — спросил он у нее. — Я думаю, усы могли бы помочь.
Она посмотрела на Макса с одной стороны, затем с другой.
— Нет, — заключила она, — с ними он будет выглядеть слишком театрально. — Она дотронулась до головы Макса своими влажными, холодными пальцами; он отпрянул. — Не шевелись, дорогой, — сказала она, — тетя Бекки сейчас обработает. Мы сдвинем линию волос над висками, сделаем их пореже на макушке и уберем блеск. Вокруг глаз наколем едва заметные морщинки… все. Здесь нельзя пережимать.
Когда толстая художница закончила свою работу, Макс выглядел лет на десять старше. Бекки спросила, хочет ли он удалить корни волос навсегда или пусть волосы со временем снова отрастут? Сэм настаивал на уничтожении корней, но она отмахнулась от него.