Когда показался дом, он вдруг остановился. Он думал, что Мав, как обычно, приехала на автобусе. Но у крыльца стоял небольшой одноколесный велосипед спортивного типа, и она была не одна.
Сначала он подумал, что с нею был какой-то «чужеземец», но, подойдя ближе, узнал ее спутника. Лучше бы это был «чужеземец», любой «чужеземец». Бифф Монтгомери жил неподалеку, но он не был фермером; Макс никогда не видел, чтобы он делал какую-либо честную работу. Макс слышал, что Монтгомери нанимался работать охранником на один из подпольных заводов по изготовлению спиртного, совсем недавно таких заводиков хватало в пустынной части штата. И это могло быть правдой: Монтгомери был здоровенным мужиком, и эта роль ему бы подошла.
Макс знал Монтгомери уже давно, видел, как тот постоянно околачивался в Клайдз-Корнерз, ничего не делая. До недавнего времени он не обращал на него никакого внимания и не имел с ним никаких дел. А теперь Мав часто стали видеть с ним; они даже вместе приходили на танцы. Макс пытался втолковать ей, что отец этого бы не одобрил. Но с Мав невозможно спорить — она просто не слышала то, чего не хотела услышать.
В дом она его привела в первый раз. Макс почувствовал, как в нем загорается жаркий огонь ненависти.
— Поторапливайся, Макси! — звала Мав. — Что ты стоишь там как истукан?
Неохотно Макс подошел к ним.
— Макси, поздоровайся со своим новым отцом, — сказала Мав, на ее лице появилось хитрое выражение, как будто бы она сказала что-то остроумное. Макс открыл рот от удивления и вытаращился на них.
Монтгомери ухмыльнулся и протянул ему руку.
— Да, Макс, теперь ты Макс Монтгомери — я твой новый папочка. Но ты можешь называть меня просто Монти.
Макс посмотрел на протянутую руку, затем быстро пожал ее.
— Меня зовут Джоунз, — произнес он.
— Макси! — запротестовала Мав.
Монтгомери весело рассмеялся.
— Не торопи его, Нели, любовь моя. Пусть Макс привыкнет. Живи и давай другим жить — такой у меня девиз. — Он повернулся к своей жене. — Минутку, я сейчас принесу багаж. — Из одного седельного вьюка одноколесного велосипеда он достал мятое белье; из другого — две плоские поллитровые бутылки. Увидев, что Макс смотрит на него, он подмигнул и сказал: — Тост за невесту.
Сама невеста стояла возле двери. Монтгомери собрался пройти мимо нее в дом, но она запротестовала:
— Монти, разве ты не будешь?..
Монтгомери остановился.
— О, я совсем забыл. Конечно. — Он повернулся к Максу: — Держи багаж, — сказал он и сунул ему белье и бутылки.
Затем он взял ее на руки, что-то ворча, перенес через порог, поставил на пол и поцеловал; она взвизгнула и покраснела. Макс молча последовал за ними, положил багаж на стол и подошел к печке. Она остыла. Он не топил ее после завтрака. У них была электрическая плитка, но она перегорела еще до того, как умер отец, а денег на ее ремонт не было. Он достал из кармана ножик, настрогал щепок, наломал хвороста и развел огонь. Пламя вспыхнуло, Макс взял ведро и отправился за водой.
Когда он вернулся, Монтгомери спросил:
— Куда тебя носило? Неужели в этой хибаре нет даже водопровода?
— Нет.
Макс поставил ведро, затем подложил в печь несколько поленьев.
— Макси, тебе следовало заранее побеспокоиться об ужине, — сказала Мав.
— Ну, моя дорогая, — вежливо вмешался Монтгомери, — он же не знал, что мы придем вдвоем. К тому же у нас есть время, чтобы выпить.
Макс стоял к ним спиной, нарезая мясо. Перемена была такой неожиданной, что у него не было времени прийти в себя.
— Сынок, — позвал его Монтгомери, — выпей за здоровье невесты.
— Мне надо приготовить ужин.
— Ерунда! Держи-ка стакан.
Монтгомери налил немного янтарной жидкости в его стакан, у него самого стакан был заполнен наполовину, у его невесты — на треть. Макс взял стакан, подошел к ведру и разбавил виски водой.
— Ты же портишь выпивку.
— Я не привык к крепким напиткам.
— Ну хорошо. За мою краснеющую невесту… и за нашу счастливую семью! Встанем!
Макс осторожно сделал маленький глоток и поставил стакан на стол. Напиток напомнил ему горькое тонизирующее средство, которое ему прошлой весной прописала участковая медсестра. Он хотел уже продолжить работу, но Монтгомери снова прервал его.
— Эй, ты не все выпил.
— Послушайте, я должен приготовить ужин. Вы же не хотите, чтобы он подгорел?