На койке был настоящий поролоновый матрац и спинка. Еще в каюте были небольшая раковина с краном и зеркало. Над койкой висела книжная полка. В углу стоял шкаф для одежды, был также откидной столик, прикрепленный к стене, телефон, с помощью которого он мог вызвать дежурного помощника стюарда. Был стул, корзина для мусора и даже (!) маленький коврик на полу. Но самое главное — на двери был замок.
То, что вся комната была не больше ящика из-под рояля, нисколько его не беспокоило.
Он выдвигал ящики, рассматривал предметы в комнате, когда вернулся Дюмон. Он нес скудные пожитки Макса не сам; он поручил это человеку из обслуживающего персонала. Помощник стюарда вошел в комнату вслед за Дюмоном и спросил:
— Куда это положить, сэр?
Макс со смущением узнал в человеке, который ему прислуживал, своего соседа по столу. Тот всегда сидел напротив него за едой.
— О! Привет, Джим. Брось все это на койку. Большое спасибо!
— Слушаюсь, сэр. И примите мои поздравления!
— Спасибо!
Они обменялись рукопожатиями. Дюмон проследил за тем, чтобы эта церемония не затянулась.
— Ну, все Грегори. Можешь возвращаться в кладовую. — Затем он обратился к Максу: — Что-нибудь еще, сэр?
— О нет, все отлично.
— Я думаю, может быть, вы не захотите сами пришивать знаки отличия? Если вы умеете шить не намного лучше меня, — добавил Дюмон, понимающе улыбаясь.
— В общем-то, я думаю, что мог бы и сам справиться.
— Миссис Дюмон искусно орудует иглой и даже шьет для женщин-пассажиров. Может быть, я отнесу ей все это? Форма будет готова и отутюжена к обеду.
Макс с радостью согласился. Он ужаснулся мысли, которая вдруг пришла к нему в голову, о том, что ему теперь придется есть в салоне палубы «Би»!
Но до обеда его еще раз побеспокоили. Он заканчивал раскладывать свои пожитки, когда в дверь постучали, и сразу вслед за этим кто-то вошел. Макс обернулся и оказался нос к носу с мистером Саймзом.
Саймз посмотрел на фуражку и рассмеялся.
— Сними это, пока не натер уши!
Макс пропустил его выпад мимо ушей.
— Я вам нужен, сэр?
— Да, вундеркинд, только для того, чтобы ты выслушал мой совет.
— Да?
Саймз ударил себя в грудь.
— Вот что. В этом корабле есть только один ассистент астрогатора, и это — я. Помни об этом. И я им останусь еще долго после того, как тебя вышвырнут назад к твоим коровам, туда, где тебе и место.
Макс почувствовал, что у него покраснели щеки и шея.
— Почему же, — спросил он, — если вы так считаете, вы не наложили вето на мое назначение?
Саймз снова рассмеялся.
— Разве я похож на дурака? Капитан говорит «Да», астрогатор говорит «Да», я должен был высунуться и сказать «Нет»? Лучше я подожду, когда ты высунешься… а ты это обязательно сделаешь. Я лишь хотел сказать тебе, что этот кусок золотой тесьмы на твоей фуражке ничего не значит. Ты по-прежнему ниже меня по званию. Не забывай об этом.
Макс сжал челюсти и не ответил.
— Ну? — произнес Саймз.
— Что «ну»?
— Я только что отдал тебе приказ.
— О да, мистер Саймз. Я не забуду об этом. Ни в коем случае.
Саймз посмотрел на него, злобно прищурясь.
— Смотри, не забудь, — сказал он и вышел.
Макс остался стоять перед дверью со сжатыми кулаками. В это время в дверь постучал Грегори.
— Сэр, через пять минут обед.
Макс старался оттянуть визит в салон, насколько мог, он бы очень хотел спуститься на нижнюю палубу и занять свое обычное место в столовой для экипажа, где он чувствовал себя легко и непринужденно. Некоторое время он не решался войти в салон. Красивая комната была залита светом и казалась незнакомой; он бывал здесь только рано утром, чтобы сменить песок в коробке, стоящей в конце коридора, а в это время горела только подсветка.
Он чуть не опоздал: некоторые дамы уже сидели, но капитан продолжал стоять. Макс понял, что он должен быть около своего стула и приготовиться сесть вслед за капитаном, вернее, после того, как сядут все дамы… но где его место? Он все еще мешкал, когда услышал голос Элли:
— Макс!
Она подбежала и обняла его.
— Макс! Я только что узнала. Я считаю, что это просто здорово! — Она посмотрела на него горящими от радости глазами и поцеловала его в обе щеки.
Макс покраснел. Он почувствовал, что все на него смотрят. Так оно и было. К тому же Элли была одета в вечернее эсперианское платье, которое не только делало ее старше на вид и более женственной, но и шокировало его пуританское сознание.