Эпилог
Мартовское солнце, проникая сквозь гардины, заливало спальню и готово было утопить в своих лучах любовную пару на кровати.
— Вставай, Бьянка. Ты же не хочешь опоздать на собственную свадьбу, — сказал Йен, листая книжку.
— Хм-м, — прозвучало ему в ответ.
— Бьянка, не делай это событие для меня еще более мучительным, чем оно есть, — вымолвил Йен, но его слова остались без ответа, пока он листал толстый том.
— Мф-ф-ф, — раздалось из-под одеяла, где было так уютно.
Йен предпринял новый шаг:
— Роберто и Франческо никогда не простят нам, если платье, которое они долго готовили для тебя, так и не будет надето. И это не говоря о Нило. Он наверняка уже нервно вышагивает взад-вперед возле алтаря.
— Ш-ш-ш, — раздалось из-под одеяла. — Если тебе так не терпится жениться на мне, я готова встать.
— Отлично, — отозвался Йен.
Бьянка подползла ближе, чтобы разглядеть заглавие книги, которую он читал, но увидела только надпись на корешке: «Фоскари». Неужели Йен сидит рядом с ней и читает фамильную историю? Это безобразие следовало прекратить немедленно.
— Привет. Я сейчас собираюсь встать, одеться и пойти к венцу. Это твой последний шанс не дать мне стать честной женщиной. Совсем скоро я стану кое-кому женой.
— М-м-м, — протянул Йен, не отрываясь от страницы, которую читал.
Бьянке только этого и нужно было. Она решила, что Йен не кривил душой ни одной секунды, предлагая ей стать его женой. И вдруг ее ужаснула их предстоящая семейная жизнь — он будет читать в постели книги, не обращая внимания на ее сокровенные желания — и это показалось ей худшим испытанием, чем дорога в Дантов ад.
— Йен, если тебя больше интересует автор этой книги, то, может быть, ты женишься на нем.
— На ней, — поправил ее Йен. — Автор — женщина. Бьянка, сгорая от любопытства и ревности одновременно, придвинулась ближе.
— Вот, смотри, — показал он ей титульный лист.
— «De Corporis Feminae Fabrica», — вслух прочитала она. — Но это же книга о женской анатомии. Я хотела написать ее, но не успела. Как зовут эту женщину? — воодушевлено спросила Бьянка.
— Ты должна была бы ее знать. — Йен стал листать страницы в поисках имени автора. — Ага, вот! Досточтимая и сиятельная Бьянка Сальва, графиня д'Аосто.
Бьянка пришла в замешательство:
— Это моя?! Это я… О Господи… Это моя книга?
Йен широко и радостно улыбнулся. Ее реакция на его сюрприз оказалась еще более восхитительной, чем он ожидал.
— Тебе нравится? Правда?
— О, Йен… Я не ожидала… У меня просто нет слов. — Она обхватила его руками за шею, и слезы хлынули у нее из глаз. — Это самый чудесный подарок, который я когда-либо получала в жизни. Неужели ты опубликовал мою книгу?!
— Именно. — Йен смотрел на нее счастливыми глазами. — Но я действовал не совсем бескорыстно. Мне хотелось на какой-то миг привести тебя в замешательство, чтобы ты хоть немного помолчала.
— Как тебе удалось заставить судей вернуть мою рукопись? — Ее улыбка превратилась в самодовольную усмешку, хотя она с удовольствием перелистывала книгу. — Я думала, что мои записки останутся в суде, пока не схватят Мору и Анджело.
— У меня есть связи, — загадочно ответил Йен. — К тому же улик против них достаточно, чтобы осудить и без твоих рисунков. Если у них есть голова на плечах, они не скоро осмелятся пересечь границу Венецианской империи.
Бьянка невольно скосила глаза на шрамы на запястьях Йена:
— Я вижу, что они стали лучше выглядеть. Я собираюсь испытать на твоих ранах свое новое средство.
— Это необходимо?
— Ты испугался? Тогда, может быть, предоставишь для опытов свое сердце?
— Лучше не стоит.
— Это служит прекрасным подтверждением теории, которую я разрабатывала, — со знанием дела кивнула Бьянка. — Предполагается, что влияние на уши мужчины — лучший способ проникнуть к ним в сердце.
— Ты снова брала уроки соблазна у Чекко? — простонал Йен.
— По-моему, ты ревнуешь, — заключила Бьянка. — Хотя тебя приятно удивили бы некоторые его наблюдения.
— Например, какие? — Йен не имел никакого желания выслушивать то, о чем его новый камердинер и будущая жена вели долгие разговоры.
— Иди сюда, — поманила его Бьянка ближе. Йен приблизился, отложив книгу на пол. Она обхватила его голову обеими руками и стала шептать на ухо. Йен почувствовал, как от ее слов острие его страсти становится тверже.
— Надеюсь, это ты с Анджело не пробовала, — вымолвил он, задыхаясь от возбуждения.
Бьянка рассмеялась, прижимаясь к его уху губами и ласково поглаживая его по бедру. Йен застонал, ища в себе силы остановить ее. Уже через миг он готов был просить ее об обратном, но Бьянка резко отодвинулась от него и сказала:
— Ты прекрасен в роли мужа, я даже не ожидала. Мне пришло на ум использовать тебя в своих анатомических опытах. Надеюсь, твоя жена не будет против.
— Моя жена? — переспросил Йен. — А как насчет твоего мужа? Что, если он станет возражать против твоих экспериментов?
— Это исключено, — уверенно покачала головой Бьянка. — Он, как человек просвещенный, должен понять, что я всю свою жизнь посвятила науке. — Произнося эти слова, она не переставала трогать его мужское достоинство. Когда на простыне появилось пятно с запахом только что распустившейся гортензии, она спросила: — Вы не согласны, милорд?
Йен, бессловесный и безвольный мученик науки, только застонал в ответ.