Стоило часам пробить девять, как по толпе гостей пронесся долгожданный шепоток, заставивший всех утихнуть. Все собрались на трех этажах в бальном зале в надежде увидеть молодую пару в тот момент, когда она по традиции прошествует к гостям. Струнный квартет начал играть медленную, но легкую и торжественную пьесу, финал которой должен был совпасть с выходом молодых.
Музыкантам пришлось повторить мелодию.
Они готовились начать в третий раз, тревожно переглядываясь и делая вид, что просто репетировали, как вдруг появился лакей и передал приказ прекратить музыку. Никакого торжественного выхода не будет, потому что невеста бесследно исчезла. Гости многозначительно переглядывались и даже не удосуживались понизить голос, обсуждая очередную выходку утратившей всякий стыд и нарушившей правила приличия Бьянки.
Йен был еще более далек от благодушия. Он разъяренно шагал из угла в угол по апартаментам Криспина, откуда они с Бьянкой должны были выйти к гостям. Однако мысли его опережали шаг, наскоро пробегая по составленному в алфавитном порядке списку мер, которые он намеревался предпринять для уничтожения Бьянки. Он приступил к осуществлению этого списка два дня назад и успел дойти только до буквы Д — «длительное поджаривание на медленном огне». В этот момент в комнату вошел Джорджо, подталкивая вперед Бьянку.
— Я нашел ее на половине слуг. Она была с Мариной, — предвосхитил он расспросы Йена.
На ней было бархатное платье в тон топазу, который висел на цепочке, утопая в белоснежных, тончайшей ручной работы кружевах. Фасон платья подчеркивал изысканность ее шеи и груди. Платье и нижние юбки были отделаны золотыми розами всех возможных размеров и форм, искусно скопированных с живых цветов, которые в изобилии поставил к свадьбе Лука. Ее волосы длинными локонами свисали до плеч, прихваченные на макушке золотой диадемой с бриллиантами. Глаза ее казались чуть более округлыми и расширенными, чем обычно, а губы едва заметно дрожали. Йен едва не задохнулся от гордости при мысли, что эта красота в один прекрасный день будет принадлежать ему.
«Вы выглядите потрясающе», — хотел было сказать он, но против воли вымолвил совсем другое:
— Вы что же, хотели незаметно сбежать через кухню? — При мысли, что она могла бросить его, Йен внутренне поежился, отчего его слова прозвучали жестче, чем он рассчитывал.
Бьянка была расстроена. Она вовсе не хотела огорчить или раздосадовать его — напротив.
— Мне нужно было привести волосы в порядок, но я не смогла сделать это без посторонней помощи, — тихо ответила она. — Мне жаль, что я доставила вам хлопоты.
— Вот как? Значит, задержка церемонии в вашем понимании лишь хлопоты? Пойдемте, у нас нет больше времени выслушивать ваши бредни! — Он грубо схватил ее за руку и потащил к двери. — Скажите, что мы наконец готовы, Джорджо, потому что моя обожаемая невеста уже вернулась из буфетной, где проверяла, все ли готово к празднику.
Йен старался быть с ней как можно холоднее, хотел заставить ее почувствовать всю глубину своего возмущения, но стоило ему взглянуть на нее, как гнев моментально испарился. Он привлек ее к груди и сжал в объятиях со всей силой, на какую было способно молодое, жаждущее нежности тело.
— Бьянка, — прошептал он, отстранив ее. — Бьянка. — И в его голосе больше не было прежней заносчивости. Скорее, наоборот — учтивость и чуткость. Однако его романтический настрой был тут же прерван. Как по волшебству зазвучали аккорды торжественного выхода молодых, и идиллия была нарушена — предстояло выйти к гостям, чтобы принимать поздравления.
Квартет грянул в четвертый раз отрепетированный марш, но звуки музыки потонули в гуле голосов. Причина всеобщего волнения тотчас же выяснилась: Моргана да Джиджо в ярко-красных шелках шла по главной лестнице. Она рассчитала свой приезд таким образом, чтобы он совпал с торжественным выходом молодых — кто теперь посмеет усомниться в ее превосходстве над скучной невыразительной девчушкой, на которой он собирается жениться?! Она намеревалась смутить весь свет и в особенности Йена, который из-за своего эгоизма потерял такое сокровище, как она. Девчонка наверняка разревется, чтобы привлечь внимание Йена, и тем самым окончательно уронит себя в его глазах. Однако для того, чтобы Мора сочла свой план удачно реализованным, это было не так уж важно.
Вначале все шло как нельзя лучше: ее приезд вызвал бурю восторга, поклонники окружили плотной стеной, что придало ей уверенности. Но стоило ей столкнуться с Йеном и его невестой на лестнице, как дело приняло скверный оборот. Девушка была не похожа на скучных заурядных девиц на выданье, которые преобладают в ее кругу. К тому же ее нельзя было назвать дурнушкой. Скорее уж Йен расплакался бы, чем она. Мора присела в реверансе так низко, что молодые люди, пробившиеся ближе всех к лестнице, чтобы приветствовать чету новобрачных, могли увидеть темные соски ее груди, чуть прикрытые кружевами, которыми было оторочено декольте.
Бьянка ничуть не смутилась и протянула ей руку, когда Йен знакомил их, чувствуя на себе любопытные взгляды сотни почтенных граждан Венеции.
— Дорогая, это Моргана да Джиджо, моя бывшая любовница.
Ни один злокозненный план, который могла бы придумать Мора, не произвел бы на публику такого впечатления, как эта рекомендация Йена. Несколько недель спустя в свете не переставая говорили о том, с какой нежной заботой Йен отнесся к Бьянке и как попросту уничтожил Мору своим равнодушием. Его поступок вызвал гнев ее многочисленных обожателей, но зато yпрочил репутацию неприступного мужчины, придав ему трогательное очарование романтического героя. К концу приема Йен пожалел о новом ореоле, возникшем вокруг его образа. Прежняя репутация ограждала его от неуемного обожания юных дам, которые вдруг сочли его невероятно галантным. Бьянка весь вечер боролась с желанием прижаться к его плечу и поцеловать его, но понимала, что Йен не одобрит этого.