Когда наконец съемка закончилась и фотограф с ассистентом начали убирать все эти странные белые листы и серебряные экраны, а также бесконечные камеры, треноги, батарейки и провода, я вновь села возле кукольного домика. Я разбудила миссис Пушиху, и она с несчастным видом обошла каждую комнату, поцеловала каждый набалдашник у кровати, шерстяной край каждого коврика и все круги на плите. Она даже присела рядом с унитазом и тоже его поцеловала.
— Что она делает? Ее тошнит? — спросил Марк, подсев ко мне.
Я вспыхнула, испугавшись, что он решит, что я наказываю медведя.
— Она прощается с домом, — прошептала я.
— Она больше не хочет там жить?
— Это самый настоящий дом ее мечты! — ответила я, и он рассмеялся.
— Тогда скажи ей, что она может там остаться. Кукольный домик твой.
— Вы серьезно?
— Мы сначала хотели взять его напрокат, но аренда встала бы гораздо дороже, поэтому пришлось купить. А теперь что, тащить его в студию? Не вижу смысла. Так что, конфетка, оставь его себе.
На долю секунды у меня сдавило желудок, и я решила, что он хочет подарить домик не мне, а младшей сестре.
— Я не Конфетка, я Солнце! — упавшим голосом сказала я.
— Я знаю, дорогая. Я всех так называю. Тем более что ты настоящая конфетка!
И он нежно коснулся кончика моего носа.
Марк мне очень понравился. Я потом часто представляла, что мы живем вместе в бело-розовом домике, а миссис Пушиха служит у нас экономкой.
Мама купила мне двух кукол в новый домик, но они мне совсем не понравились. У них были фарфоровые головы и неподвижные тела из белой ткани. Сидеть как следует они не умели, и мне приходилось их чем-то подпирать либо класть на пол, будто они внезапно упали в обморок. Наряды у них были викторианские: дама в фиолетовом платье с кринолином, а ее кавалер в темно-сером сюртуке и брюках в тонкую полоску. Мама сказала, что я должна их назвать Викторией и Альбертом. А мне этого совсем не хотелось. Поэтому куклы стали нравиться еще меньше, и я перестала с ними играть. В ночных кошмарах мне являлись двухметровые великаны с разрисованными кукольными головами и немигающим взглядом, готовые прибить меня одним движением туго набитой руки. В итоге я отправила Викторию и Альберта в ссылку на самое дно ящика для носков и трусиков.
Я пригласила в кукольный домик медвежонка побольше, чтобы миссис Пушиха не скучала. Его звали мистер Толстопятый, это был пузатый медведь с широкой улыбкой, он любил рассказывать всякие байки, особенно пропустив стаканчик, который я наливала ему из кукольной фляги.
Я решила, что миссис Пушиха и мистер Толстопятый хотят детей, и я дала им крошечную китайскую киску по имени Ням Ням, которая всем махала лапкой, потом Балетку, розовую стеклянную лошадь, и еще малышку Арахису, которую я специально сделала из розового пластилина.
Мама страшно разозлилась, увидев, как я играю с новой семьей:
— Ты зачем забила этот чудный кукольный домик мусором? Я купила тебе подходящих кукол. А это что? Это же не куклы! Они не смотрятся вместе! Они все разного размера! Да еще и пластилин! Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты с ним играешь, потом от него везде пятна.
И она чуть не раздавила Арахису в руке.
Я ответила, что мне стыдно, я вела себя глупо, и выставила из домика всю семью. Но как только мама вышла из комнаты, я снова их туда вернула. Я попросила миссис Пушиху приготовить для всех мое самое любимое блюдо: пюре из запеченных бобов и сосиски. Мистер Толстопятый завалился на диван и раскрыл крошечную газету. Ням Ням села играть в «шарики» с крошечными бусинами. Балетка исполняла балетные па, нацепив балетную пачку из розовых перьев. Я опять аккуратно слепила Арахису и положила ее в спичечный коробок. Что бы ни случилось, мои домашние должны быть живы-здоровы и каждый на своем месте.
Прошло несколько лет, а они все до сих пор живут в кукольном домике. У меня появились новые куклы, маленькие и крепкие, с улыбкой на лице, пять крошечных фетровых мышек, все в разных костюмчиках, но все они только друзья и родственники моей медвежьей пары. В доме теперь намного больше мебели: кровать с пологом на четырех столбиках и к ней набор простыней из розового шелка, потом еще телевизор, малюсенькая птичка в белой клетке, в каждой комнате ковры, на стенах картины, на всех окнах занавески, но та мебель, которая была с самого начала, все равно моя любимая. У миссис Пушихи теперь целый набор кастрюль, и обед она подает в специальных миниатюрных тарелках с узором из ивовых листочков. У мистера Толстопятого на диване бархатные подушки с маленькими кисточками. У Ням Ням, Балетки и Арахисы в комнатах полно малюсеньких игрушек, и есть даже миниатюрный кукольный дом. У него крючок сбоку, и его можно разложить. Там живет точная копия моей семьи, я вылепила ее из пластилина, у них тоже есть кукольный домик-крохотулька. Я часто представляю, как в той крохотульке еще кто-то и еще один дом, не больше крошечки, а внутри него — еще и еще, и так до бесконечности, пока не закружится голова.