- Я задумалась, - смутилась Маруся.
- Порча резца, трата времени, возможность травмы… - По мере перечисления Иван Вакулович загибал один палец за другим. - Куда ж это годится, а?
- Иван Вакулович, - жалобно, но с лукавинкой в глазах протянула Маруся, - вы же тоже задумываетесь, когда изобретаете!
- Что? - Мастер поднял удивленно брови. - Чем же ты занимаешься?
- Я… - Маруся запнулась. - Я тут одно приспособление хотела сделать, Иван Вакулович, а оно не получилось… - Она обиженно потянула носом. - Даже не знаю почему… А если б получилось, мы по двенадцати звездочек делали бы за смену, честное слово! А теперь… - лицо ее приняло озабоченное выражение, - теперь, Иван Вакулович, я хочу сразу два резца закрепить. Только вот не знаю, как лучше: чтоб один брал первую стружку, а другой вторую или чтоб они шли параллельно - один от начала поковки, а другой с середины. Как вы посоветуете, Иван Вакулович, а?
Иван Вакулович хмурился, но в глазах строгости не было.
- Ты это сейчас брось, - сказал он негромко, чтоб слышала только Маруся. - Да, брось, - настойчиво повторил он. - Ты технологический процесс знаешь? И делай все так. А душу, - перешел он на шепот, - покуда сожми. Развивай в себе ловкость, понимаешь? Развивай и развивай. Осваивай станок, чтоб узнать всю его силу, все повадки. Экономь время в каждом движении. А как дальше экономить уже будет не на чем, ну тогда душу отпусти. Тогда изобретай. Вот тебе мой совет. И не только совет, а прямо-таки приказание. Слышишь?
- Слышу, - не поднимая глаз, пролепетала Маруся; ресницы ее вздрагивали.
- Да, прямо-таки приказание! - строго повторил Иван Вакулович, сам удивляясь своему многословию.
Он медленно, будто сомневался, достаточно ли крепко все высказал, отошел.
Маруся проводила его взглядом, прерывисто, как обиженный ребенок, вздохнула и упрямо закусила губу.
Паша обтачивал хвостовик звездочки, когда услышал, что поблизости мотор вдруг запел басом. «Ого! - подумал Паша, не отрывая глаз от резца. - На чьем же это станке?» Некоторое время звук продолжался, потом что-то щелкнуло, будто лопнула пружина, и сейчас же послышался легкий вскрик. Паша вскинул голову: как-то странно перегнувшись, с побледневшим лицом, на пол медленно валилась Маруся.
Паша рванулся и подхватил девочку в тот момент, когда, падая, она вот-вот готова была удариться головой об острый угол станка.
12. РЕШЕНИЕ
После гудка комсомольцы собрались в клубном зале и долго с жаром говорили о первых днях работы на заводе.
Всем было приятно знать, что приток звездочек позволил сборочному цеху работать бесперебойно. Когда ученики строем возвращались с завода в училище, им пересек путь железнодорожный состав: на платформах стояли новенькие, сверкавшие свежей краской комбайны. И все почувствовали прилив такой гордости, будто плывущие к далеким степным просторам корабли были полностью делом их рук.
Только сегодняшний случай с Родниковой омрачал их радость.
Как это случилось, с обычной своей точностью и краткостью рассказал Иван Вакулович. Чтоб ускорить обточку хвостовика, Маруся пустила в ход сразу два резца, но не учла усиленного давления на деталь. Деталь вырвалась и угодила Марусе в плечо. Травма небольшая, простой ушиб, но Маруся испугалась и потеряла сознание.
- Где она? Где она сейчас? - чуть не со слезами допытывались девушки.
- Ничего опасного, - успокаивал их Семен Ильич, сам встревоженный всем происшедшим. - Посидит два-три дня дома с компрессами и вернется умней, чем была. А вот поговорить нам сейчас есть о чем, очень серьезно надо поговорить.
Говорили и Семен Ильич, и Денис Денисович, и Михайлов, и даже те комсомольцы, которые не очень-то горазды были выступать на собраниях.
Паша старался с одинаковым вниманием слушать и то, что говорил директор, и то, что с трудом выдавливал из себя сильно заикающийся постоянный оратор всех собраний Витя Семушкин. Но, как никогда раньше, слова почти не доходили до его сознания, что-то бередило его душу и не давало сосредоточиться. Он хотел тоже попросить слова и обстоятельно раскритиковать Родникову, а заодно и Сеню Чеснокова. Но когда он принимался мысленно строить свою речь, получалось так, будто он не Марусю критикует, а сам в чем-то оправдывается.
- Сычов, ты будешь говорить?
Из президиума на него смотрел Михайлов и ждал. Смотрели и Семен Ильич и Денис Денисович. Повернули к нему головы и все ребята.
Паша встал. Девушки ему зааплодировали. Это за то, что он спас Марусю. Ребята одобрительно загудели. Сеня, сидевший позади, похлопал его по спине.