— Марья! Что там такое случилось?
— Да посмотрите, сударыня, кто-то поедом заел цыпленка, вон и перышки разлетелись по двору.
— На-вер-ное, Кудлашка. Про-тив-ная собака! Nicolas, Nicolas! Поди-ка, полюбуйся! — сердито, надув губы, звала меня Наташа.
Обвиняемый преспокойно спал на своем ковре в коридоре.
— Ну, Кудлашка, идем на расправу! — сказал я.
— Хо-ро-ша твоя собака, нечего сказать! — слышу голос жены издали. — Этого не доставало… Смотри, цыпленка загрызла! Про-тив-ная! Накажи ее хорошенько.
Приговор произнесен и надо ему подчиниться. Кудлашка подведен к истерзанному цыпленку, сунули его мордою в растрепанные перья, дали три-четыре удара веревкою…
— Но позволь, Наташа, — вдруг пришла мне мысль в голову и я возразил, — ведь цыпленок, может быть, загрызен и не Кудлашкою!
— Как не Кудлашкою? Кем же? Не мой же Васька тут виноват?!
Меня озарила новая мысль. Цыпленок был еще крошечный и его мог задушить кот Васька.
— А почему же и не Васька?
— Потому… мой Васька пре-лест-ный кот, а твоя Кудлашка про-тив-ная собака!
Наташа надулась, ушла в комнаты, а через пять минут я видел, как она проскользнула в парадное крыльцо противоположного дома к своим.
— Ну, Кудлашка, нечего делать, пойдем и мы в гости. Кудлашка, гулять! — сказал я.
Кудлашка в один миг подбежала к этажерке, встала на задние лапы и несет мне фуражку.
Я пошел к Петрову и просидел у него целый вечер. Это был первый вечер, проведенный без жены.
С этого дня Наташа окончательно невзлюбила Кудлашку.
Утро. Уселись мы с Наташею за самовар.
— Марья, подайте сливок, — крикнула Наташа.
— Сейчас, матушка барыня, сбегаю за ними.
— Куда сбегаешь? Разве у нас нет сливок?
— Были, да кто-то их выпил… либо кот, либо собака.
Достаточно было одного намека на кота для того, чтобы Наташа изменилась в лице и вскочила с своего места.
— Васька не мог этого сделать! — крикнула Наташа.
— Не знаю, сударыня, только и собака ж кошка были в кухне.
— Что тут разговаривать, — вмешался я, — сходите, Марья, и купите сливок.
— Так… так! — заворчала Наташа, — твоя собака будет куралесить, а мы покупай, Бог знает, какие сливки…
— Не волнуйся, пожалуйста, еще нужно разобрать, кто тут виноват… Думаю, кошки блудливее собак.
— Только не мой Васька! Я требую, чтобы ты этой вины не оставлял без наказания.
Я позвал Кудлашку, привел ее в кухню и, уткнув мордою в разлитые сливки, ударил несколько раз веревкою и тотчас понял, что наказал несправедливо, потому что собака, повернув голову в сторону кота, заворчала и сердито залаяла.
— Ах ты гадкая! — крикнула Наташа, — как ты смеешь лаять на моего кота?
Кудлашка продолжала ворчать и, поджав хвост, ушла в коридор.
— Я уверен, что собака видела, как Васька сблудил и поняла, что наказана за него, — заметил я.
— Господи помилуй! Ты воображаешь, что собака умнее всех нас, — раздраженно говорила Наташа.
— Не всех, но многих, например… умнее твоего кота.
Такой обиды Наташа не могла мне простит и ушла к своим, сказав, что дома обедать не будет.
Я крикнул собаку и уехал с нею в Кронштадт. Там заигрался я в карты и опоздал на последний пароход. Меня всю ночь мучила мысль: Наташа может подумать, что я обиделся, а потому и не вернулся домой.
В девятом часу, не желая тревожить звонком, я прошел к себе во двор и задним крыльцом вошел в кухню, где очутился невольным свидетелем такой сцены.
— Не может быть! Не может быть! — со слезами в голосе говорила Наташа.
— Что не может быть! Кошка сблудила. Теперь Кудлашки нет, наказывать некого, накажите-ка лучше Ваську, оно будет вернее.
— Что случилось? — спросил я.
Наташа мне очень обрадовалась и сказала:
— Кудлашку вчера наказали напрасно.
Несколько дней историй никаких не было и мы с Наташею не ссорились. Жена моя была самолюбива очень и во многом неуступчива. Васька ее, действительно, был очень красивый кот, но и только, умом не отличался, точно также не отличался и благовоспитанностью. Мой Кудлашка не так был красив, но умен, находчив, все хвалили его, а Наташу это волновало.
Чтобы утешить жену, я стал было кое-чему учить и ее кота, но никакая наука ему не давалась. Я не мог даже достигнуть того, чтобы он не портил цветов, не играл с бахрамою от мебели, которую постоянно обрывал.
Занятия с Ваською кончились весьма плачевно. Кудлашка не мог выносить моего внимания к его естественному врагу, преследовал кота сначала лаем, потом началась у них постоянная грызня и к весне у нас пошли ежедневные побоища.