— Сынок, — жалобно протянула Лайла тоном матери, которая стоит рядом с непослушным отпрыском, не решаясь поднять на него руку, и упрашивает: «Не мучь лягушек, им же больно!»
На удивление Джерри послушно остановился:
— Да, мамуля?
— Ты все неправильно понял.
— Тогда объясни, в чем дело! — потребовал он, обернувшись к матери.
Лайла перевела взгляд на мужа. Леннарт сердито мотнул головой. Лайла была в растерянности, оказавшись между молотом и наковальней. Загнанная в угол, она решила прибегнуть к своей привычной уловке.
— У меня все ужасно болит, — промямлила она, уставившись в столешницу.
Пусть сама Лайла и не рассчитывала на такой эффект, но все произошло, как Леннарт и надеялся. Джерри устало покачал головой. Выслушивать очередную порцию нытья о больных ногах, рези в затылке и обо всех существующих побочных эффектах от лекарств, которые она даже не принимает, он не собирался. Шаркая, Джерри направился в прихожую, по пути чуть задев голову жирафа — неваляшку спрятать забыли. У Леннарта на мгновение остановилось сердце, но сын ничего не заметил и вышел из кухни. Он наклонился натянуть мотоциклетные ботинки, а Леннарт выскочил в прихожую, чтобы заслонить спиной слегка покачивающуюся неваляшку.
— Ого! Ты проводить меня решил? Какая честь! — ухмыльнулся Джерри, взглянув на отца.
— До свидания, Джерри.
— До скорых встреч, папаша!
Дверь шумно хлопнула. Выждав секунд десять, Леннарт быстро пересек прихожую и запер дверь на замок. С улицы послышался рев мотоцикла, который стал постепенно отдаляться. Леннарт потер виски, почесал глаза и перевел дыхание.
Когда он снова вошел в кухню, Лайла сидела в той же позе. Сгорбившись, она расправляла невидимые складки на блузке, словно девчушка, которую вогнали в краску. Заблудившийся солнечный луч проник в комнату и заиграл на ее волосах, тут же засверкавших золотом. Леннарт, сам того не ожидая, вдруг проникся нежностью к жене. Увидел, как она одинока. Как они оба одиноки.
Он молча сел напротив Лайлы, взяв ее ладонь в свою. Тишина. Дом отдыхает после нашествия Джерри — настоящего стихийного бедствия. А ведь раньше все было иначе. И закончиться могло совсем по-другому. Леннарт позволил воспоминаниям овладеть им ненадолго.
— О чем ты задумался? — спросила Лайла, выпрямившись.
— Да так… Понимаешь, у нас появился шанс.
— Какой?
— Не знаю. Шанс на… другую жизнь.
Лайла отняла руку и стала теребить пуговицу на блузке.
— Леннарт, что бы ты ни говорил, мы не можем оставить ребенка себе. Я позвоню в социальную службу и попрошу у них совета. Посмотрим, что они скажут.
Опершись головой на ладони, Леннарт произнес спокойным голосом:
— Только подними трубку, и я тебя убью.
— Это мы уже слышали, — парировала Лайла, поджав губы.
— Верно. Я не шутил тогда, не шучу и сейчас. Если бы ты тогда не послушалась меня и продолжила… я бы сделал с тобой то же самое, что собираюсь сделать сейчас, стоит тебе подойти к телефону или проболтаться кому-нибудь. Тогда я спущусь в подвал за топором, потом вернусь сюда и раскрою тебе череп. А дальше будь что будет.
Леннарт отчеканивал каждое слово, будто золотую монету. Его угрозы не были пустыми, спокойно сознавал он, почувствовав ясность в голове и готовность действовать. Боль в висках исчезла как по мановению волшебной палочки. Вызов брошен, все сказано, и добавить больше нечего. Теперь, хочется надеяться, жизнь повернет на новый виток.
«Леннарт и Лайла». Нет, им не суждено было прославиться. Сейчас если кто-нибудь их и вспомнит, то только благодаря шлягеру «Летний дождь», который они записали в шестьдесят девятом. Песня так и не поднялась выше пятого места в шведском хит-параде. Теперь ее найдешь разве что в очередной «Золотой коллекции», из тех, что продаются по цене пятьдесят крон за диск.
В шестьдесят пятом они стали парой, а потом объединились и как исполнители. С названием группы решили не оригинальничать. Им удалось написать еще несколько неплохих песен, которые неделями толкались бок о бок с другими неудачниками где-то в самом низу чартов, но настоящего прорыва так и не случилось.
В семьдесят втором они сменили импресарио. Новый администратор был на двадцать лет моложе прежнего. Первым делом он посоветовал им отказаться от названия «Леннарт и Лайла». Сказал, что это неуклюжее подражание кому-нибудь вроде Айка и Тины Тёрнер, не говоря уже о просто нелепом нагромождении имен, как у поп-группы «Дейв Ди, Доузи, Бики, Мик энд Тич». Нет, настало время для звучных и хлестких имен. Поэтому отныне их дуэт будет называться «Другие». Леннарту нравилась отсылка к чему-то необыкновенному, неземному, а Лайла осталась недовольна. Ей казалось, что название дурацкое, с претензией, будто бы они играют совсем другого рода музыку. Они же все-таки не британская группа The Who и не собираются разбивать свои акустические гитары о сцену.