— Знаешь, был у меня один смешной случай… — Юхан замолк, так как не успел еще придумать этого смешного случая. Но отвлечь командира от грустных и изнурительных мыслей было просто необходимо.
— Помолчи, сделай милость!
Когда они оставались одни и Гаррэль со своим симпатичным крапчатым крэгом, которого они хором баловали, спускался в отведенную ему опочивальню, невольные пленники Джаспера переходили на земной язык, что придавало их разговорам этакую фоновую ностальгическую грусть.
— У меня у самого голова пухнет, — снова заговорил Юхан. — Возможно, у наших хозяев выработалась генетическая предрасположенность к гипнопедии, но я уже окосел от всей этой грамматики, космогонии и таинств нефтепереработки, в кои я обязан вникать на правах твоего единоутробного брата. Кстати, о здешнем языке. После нехитрого лингвистического анализа я установил следующие соответствия: эрл — это нечто среднее между ведущим инженером и главным конструктором, тан — доктор наук, виконт — младший научный, принцы — члены экономического координирующего совета; вот только король, который тут и собственного имени-то не имеет, — его функции мне пока…
— Тихо! — оборвал его Юрг, срываясь с постели и прижимаясь лбом к решетке.
В перекрестном свете только что взошедших двух лун трудно было разобрать, каким цветом отливает оперенье легкого журавлика, успевшего взмыть высоко в небо.
— Кукушонок? — спросил Юхан.
Так они называли птицу-поводыря юного Гаррэля, а за неимением джасперианского эквивалента — здесь не водилось кукушек — произносили это по-русски.
— Нет, — сказал Юрг. — Сэниа-крэг.
— Ты это говоришь так, словно он — твой личный враг.
— Главное, что это враги здешних людей. Сидят на шее, ни черта не жрут, питаются светом и воздухом и хоть, слава богу, не гадят, но…
— Слушай, Юрг, — сказал рассудительный Юхан, — а какой такой смысл им враждовать с джасперианами? Они и так свое имеют, на добровольных началах: отслужил век — получай планету… Мир и согласие. Да и что они могут сделать плохого?
— Вот это я и собираюсь выяснить. Юх, я иду к моей принцессе: в конце концов, если она не желает разговаривать, так сказать, на отвлеченные темы, то должна же ее волновать судьба собственного народа!
— Ну-ну. А я пока простыни сменю — ишь, увозил сапожищами, перед киберами стыдно…
Юрг привычно миновал несколько покоев и галерей, залитых лунным светом; по мере приближения к опочивальне супруги его походка становилась все менее уверенной. Наконец он отворил последнюю дверь и, прислонясь к косяку, мужественно поднял глаза к потолку, чтобы не видеть спящей девушки.
— Сэниа, к тебе можно? — шепотом спросил он.
По тому, как порывисто она поднялась, нетрудно было догадаться, что она еще не засыпала.
— Нет! — сказала она.
— Сэниа, я прошу тебя…
— Нет!
— Черт побери, ты дослушаешь меня до конца? Я прошу тебя показать мне магическую колоду, или как там она называется.
— Сейчас?
— Да. Сейчас.
Она медленно повернула голову на звук его голоса и еще некоторое время сидела неподвижно, как будто прислушиваясь к его дыханию. Широко раскрытые глаза при лунном свете казались совершенно черными и зрячими. Но это только казалось.
— Хорошо, — сказала она. — Следуй за мной.
— Дай руку!
— Нет.
Ее босые ноги уверенно ступали по толстым деревянным плитам, и рука почти не касалась стен и дверных косяков. Наконец она остановилась перед маленькой нишей, в которой висело чучело или изваяние крэга.
— Вот, — она достала из ящичка обыкновенную карточную колоду, может быть, чуть крупнее тех, которыми на Земле до сих пор сражаются в «дурака» или «девятку».
Он взял колоду, намеренно коснувшись ее пальцев — рука отдернулась и спряталась за спину.
— Как школьница, честное слово! — проговорил он с досадой.
Рубашка карт напоминала резную решетку, столь характерную для здешней архитектуры. Юрг наугад вытащил одну карту, перевернул и посмотрел.
— Что я и думал… — пробормотал он.
— Ты вынул карту?.. — невольно вырвалось у нее.
— Можно подумать, что тебя волнует моя судьба.
— Я же удовлетворила твое любопытство! — обронила она высокомерно. — Теперь твоя очередь.
Он неуверенно глянул на карту:
— Здесь какая-то птичка-бабочка…
— А цвет?
— Ближе к красному, — ответил он еще менее уверенно.
— Солнечный крэг! Дневная масть. Однако судьба к тебе благосклонна сверх меры, владетельный эрл!
Он повертел карту в руках, потом веером развернул всю колоду. Абсолютно белые прямоугольники, ни штриха, ни закорючки.