Из мешка раздалось сердитое мычанье.
– Да уж, – в самом лучезарном настроении продолжал тролль, – теперь скорей-скорей – в замок. Не терпится мне на камешек-то взглянуть.
Мешок снова сердито замычал.
– Послушай-ка, Думм, – озаботился Бумм, – а не задохнутся они там, в мешках?
– Что ж с того, что задохнутся? – беззаботно пожал плечами его товарищ.
– Ничего, но… если Уморту они нужны живыми…
В следующий момент тролли торопливо вытряхивали содержимое мешков на тропинку.
Слава всем богам и волшебникам, пока все были живы. Оставив пленников подышать свежим воздухом, тролли уселись в тенёчке отдохнуть.
Сердитый гном хмурил мохнатые брови и продолжал о чём-то упрямо мычать.
– И чего они всё время мычат? – зевнул Думм. – Видно, по-другому не умеют, бедняги.
– Мне думается… – начал Бумм.
– Тебе думается? – удивился Думм.
– Мне кажется, – поправился Бумм, – что, если вытащить у них изо рта жёлуди, то мы бы поняли их лучше.
Объятые любопытством тролли освободили пленников от кляпов.
– Ффффф… Тьфу! Когда развяжете нам ноги, наконец? – осведомился гном.
– А зачем? – спросили тролли.
– Чтобы мы могли идти сами, – пояснил гном. – Собираетесь тащить нас на себе до самого замка? Впрочем, как хотите. Мне даже удобнее ехать в мешке.
Совет троллям понравился. Посоветовавшись, они принялись перерезать верёвки на ногах у Тропотора.
– А что это у тебя тут такое? – наткнулся Думм на топорик на поясе у гнома.
– Топор, – нахмурился Тропотор, предчувствуя, что сейчас окажется обезоруженным. – Очень ценный, – пришло ему вдруг в голову сказать, – старинной работы. Уморт из-за него гоняется за мной по всей Цауберляндии. Можете, конечно, взять. Но камня вашего волшебного вам больше не видать.
Слова его подействовали. Тролли только поцокали языками над тонкой резьбой на рукоятке, а потом освободили от верёвок остальных. На всякий случай, чтобы пленники не разбежались, их связали друг с другом одной прочной верёвкой, конец которой привязали к дереву.
Едва тролли отошли, чтобы перекусить в тени под ёлкой, как Катарина заявила, что умирает от жажды и голода.
– Ах, бедняжка! – Диана озабоченно посмотрела на девочку. – Да она еле держится на ногах! Тропотор, ты был неправ, – сморщила она нос как можно сердитее. – Разве может этот ребёнок пройти всю дорогу до замка? Да она к вечеру свалится с ног от голода и жажды! Я и сама едва жива… – слабым голосом прошептала девушка и бессильно сползла на землю.
Выслушав эльфину, тролли взглянули на бледных, измождённых пленников новыми глазами.
– Пожалуй, в таком виде они действительно не доберутся до замка, – решил Думм и послал Бумма на охоту.
Бумм нырнул в ближайший ручей и вынырнул оттуда с большущей, отчаянно бившейся в его руках рыбиной.
Бросив рыбину, тролль с азартом кинулся под ёлку. Ветви ёлки яростно затрепыхались, и через минуту Бумм выволок на свет немаленьких размеров гриб.
Ловко порубив свою добычу в рыбно-грибной салат, тролль вывалил всю аппетитную кучу на дубовый лист и, любезно улыбаясь, потащил к голодным пленникам.
Тут возникла незадача: чтобы пленники могли есть, им пришлось развязать руки.
Но, даже освобождённые от пут, дети никак не могли решиться – что полезнее: сырые грибы или сырая рыба? Они так и просидели над этой задачей до конца обеда.
Эльфина даже не взглянула на еду. Едва дождавшись, когда тролль отойдёт подальше, она сейчас же, насколько хватало верёвок, рванулась к гному.
– Ах, милый Тропоторик! – горячо зашептала Диана. – Если бы тебе твоим топориком удалось меня незаметно освободить от верёвок!.. Я бы тут же взлетела, и они не смогли бы меня поймать. Долина Озёр недалеко. Там живут озёрные эльфы. Я ручаюсь за них как за себя. Завтра бы они были уже тут. Милый, храбрый Тропотор, попробуй!
– Сделать можно, – одобрил гном. – Но для этого надо придумать, как на пару минут отвлечь троллей.
Эльфина с готовностью кивнула и с лучезарной улыбкой обернулась к Думму:
– Я очень, очень извиняюсь… но я никак не могу взять в толк, о каком таком волшебном камне вы всё время упоминаете? Это действительно интересная вещица?
– Камень Гипова носа – один из трёх волшебных камней волшебника Ррорра, – откашлявшись, важно изрёк тролль. – Обладатель этого необыкновенного камня (ну, значит, вскорости – я), – не удержался он от довольной улыбки, – может убедить всех и каждого в чём угодно. Ну, вот, к примеру. Захочу я убедить ежа, что я тоже ёж, и не нужно сворачиваться клубком при моём появлении (я ведь люблю ежатину, ты знаешь, старина Бумм), – обратился он к сидевшему рядом с глупым видом Бумму. – Так вот, возьму я мой камешек…
– Постой, – вмешался озадаченный Бумм, – а почему ты всё время говоришь "мой камешек"? Ведь он же наш вместе?
– Ошибаешься, сердечный друг, – улыбнулся Думм, – камешек мой. Ведь это я придумал выследить Чертокрылого, а не ты.
– А я тебе помогал. Это нечестно.
– Пойми, золотой мой, – терпеливо попытался втолковать ему Думм, – тебе-то за что давать камешек? Всю работу проделал я. Спасибо тебе, конечно, за компанию…
Тролль осёкся, заметив, как недобро сощурились глаза его товарища.
– Разве я неправ? – попытался он найти себе поддержку у человечков, сидевших под деревом.
– Совершенно правы, – закивали те. – В том смысле, что один камень на двоих не разделишь.
Раздалось глухое рычание. Бумм медленно поднялся с земли, расправляя плечи. В ответ Думм хищно оскалил зубы.
– Мой камешек! – упрямился Бумм.
– Друг мой, я знаю, ты любишь камешки. Когда я получу камень Гипова носа, я куплю тебе много всяких. Ты сам будешь выбирать.
Тучи сгустились. Грянул гром. Два великана столкнулись плечами. Один был мощнее, другой – ловчее. Когда один налетел на другого – кто на кого – не разглядеть, а потом клубок из рук, ног и кулаков покатился по земле, все местные обитатели побросали свои дела и с большим интересом уставились на дерущихся.
Ибо драка между троллями в Цауберляндии расценивалась как искусство. Единственное дело, в котором тролли проявляли себя мастерами, – это была хорошая драка. Тролли могли драться не только часами, но и целыми днями, и даже неделями напролёт. Кожа у них была дубовая, кулаки – крепче железа, любовь к боевому искусству – неиссякаемая. На заранее объявленный бой между троллями собирались всегда толпища народу. Одни болели душой за одного, другие – за другого, а те, кто не имел возможности присутствовать лично, с нетерпением ждали свежих вестей от птиц.
Белки повыскакивали из ветвей, мыши повылезали из норок, муравьи побросали свою скучную работу, птицы заняли первые места на нижних ветвях – все с замиранием сердца следили за яростно катавшимся по земле клубком из двух троллей.
– Ну вот, теперь можно спокойно приняться за дело, – сказал гном, неторопливо поднялся, потянулся и точными движениями принялся перерубать верёвки. – Эта забава затянется надолго. Надо бы прибрать съестное, – заметил он, по-хозяйски рассовывая рыбу по рюкзакам. – Сырая – ничего. Мы её потом вкусно пожарим, знаю я тут одно хорошее место.
Освобождённые пленники проворно смотали верёвку, что недавно их связывала, в тугой клубок – тоже пригодится.
– Да-а, в молодости я однажды, чтобы посмотреть на добрую тролличью драку, шёл три дня по глухим лесам. А тут – просто сиди и смотри. Обидно, что некогда, – сокрушался гном, собирая пожитки в котомку.
В последний раз обернувшись и помахав рукой забывшим о них драчунам, друзья вереницей спустились по склону вниз и вскоре исчезли в зарослях дремучего леса.
4. Озёрная долина
Тропотор не стал больше мучить своих спутников горными пещерами, и теперь путь, к всеобщему удовольствию, продолжался по зелёному лесу.