– Шуши – древние зверьки, которых держали наши давние предки (как, например, люди держат собак). Они были очень преданны и обладали ещё какими-то там ценными свойствами… Волшебник Ррорр как-то раз испытывал на них свой волшебный порошок. М-да… После этого в стране не осталось ни одного шуша. Так, во всяком случае, считалось до сегодняшнего дня, – добавил он, поднимаясь с колен. – С вами просто загадка.
Летучий отряд без приключений доставил спасённых в город.
Изри предоставил друзьям прочный (на чём настаивал Тропотор) домик на берегу озера. Зарывшись в ароматную постель из розовых лепестков, измучившаяся за ночь Катарина забылась долгим сном.
Когда она снова проснулась, солнечные лучи приветливо освещали комнату через хрустальную остроконечную крышу. Диана с Томом не отходили от девочки ни на шаг, позабыв даже про продолжавший греметь в городе праздник. Катарине рассказывали сказки, заботливо кормили её мороженым, пирожными, отпаивали нектаром цветика-семицветика – очень редкого цветка, распускавшегося только раз в год – тридцать первого июня (по счастью, было как раз тридцать первое июня).
Окружённая таким вниманием, девочка совсем ожила. И следующее утро застало наших друзей в полной готовности сидящими на верховых стрекозах. Помахав на прощание остроконечным крышам хрустального городка, друзья наши упрямо продолжили свой путь на север. ("Где-то тут, – Изри неопределённо повёл рукой в сторону бескрайней озёрной равнины, – должен летать дворец феи Тортинеллы.")
7. Фея Тортинелла
Вот он! – Привстав на стрекозе, Катарина протянула руку в сторону черневшей между облаками точки.
Маленький отряд устремился ввысь. Увы, то был всего лишь голубь.
– Ах, да вот же он! – радостно рассмеялась Диана, указывая на нечто сладко-розового цвета, парившее над верхушками сосен. Однако при ближайшем рассмотрении это оказалась бабочка "розовые щёчки".
– А, вообще, кто-то точно знает, как выглядит дворец феи? – деловито осведомился гном.
– Он – прекрасен! – описала Диана.
Друзья внимательно оглядели местность. Под берёзой шебуршился ёж. В траве полыхнул рыжий беличий хвост. Под ногами прохлопала крылышками стайка "розовых щёчек". Двое из них летели медленнее остальных, и не мудрено: они с трудом тащили накрытую тяжёлой крышкой пирожницу.
У Катарины от любопытства округлились глаза.
– Извините, пожалуйста, – свесилась она со стрекозы, – а что это у вас там за…
– Сейчас нельзя, – категорично отрезала одна из бабочек. – Пирожные необходимо доставить на дворцовую кухню, обсыпать сахарной пудрой и разложить по блюдечкам. Кроме того, есть на лету невоспитанно.
– Нужны нам их пирожные… – Катарина обиженно вздёрнула носик.
– Стойте… Подождите, пожалуйста! – крикнул Том исчезающим в зарослях "розовым щёчкам". – А в какую дворцовую кухню вы направляетесь?
– Как в какую? – обернулись бабочки. – Тут что, полно дворцов? Разумеется, во дворцовую кухню феи Тортинеллы.
– Мы тоже! – обрадовались путники. – Нам тоже туда нужно!
– Вы тоже приглашены на вечерний пуш? – переспросили бабочки. – Ну, так следуйте за нами.
Каждому из наших друзей по-своему представлялся дворец феи Тортинеллы, но, в общем, их представления сходились на чём-то великолепном, высоком, светлом и прекрасном, белые башенки которого теряются в облаках.
Поэтому путники были не только разочарованы, но и сильно озадачены, когда бабочки одна за другой перепорхнули через порог розового крошечного домика, повисшего между ветвями осины.
Домик был просто… просто ужасающе маленьким: три шага туда, три шага сюда, дверь и два окошка.
Через одно из них выглянула аккуратненькая старушка в розовом платье и с очень приветливым взором.
– Ага, – хитро заулыбалась она, – у нас снова гости! – и поспешила выбраться на крыльцо.
– Я всегда так счастлива, так счастлива, когда у меня бывают гости! – радостно щебетала она, и морщинки от её глаз лучиками расходились к аккуратно сложенным серебристым волосам. – Ну что же вы стоите? Заходите! Заходите!
Переглянувшись, путники неуверенно переступили через порог. Войдя же, остолбенели: широкая парадная лестница уводила ввысь – на верхние этажи, а высокие белые колонны, подпирая высоченный потолок, во множестве отражались в зеркальных стенах; и все громадные залы были увиты цветами, цветами, какими-то переплетающимися растениями, а ноги утопали в пушистом ковре.
Терпеливо обождав, когда гости немножко пообвыкнутся, фея Тортинелла продолжала:
– Мне страшно неловко, что я не могу уделить вам должного внимания. Но должна сказать, что вы подоспели как раз к вечернему пушу. Надеюсь, все проголодались? – спросила она озабоченно. – Никто не сыт?
Выслушав дружные заверения, что, по счастью, никто не чувствует себя в должной мере сытым, довольная фея потянула гостей вверх по лестнице.
Белоснежная лестница всё вела и вела наверх, и не думая кончаться.
– …Мне всегда становится так легко, так приятно, когда я добегаю до семнадцатого этажа! – болтала старушка, бодро перескакивая через ступеньку. – Поистине, старость – это сплошная радость!..
– А на каком этаже будет… э-э…? – осторожно осведомился несколько запыхавшийся Тропотор.
– Пуш? – улыбаясь, подсказала старушка. – На сорок седьмом.
Услыхав такое сообщение, гости как-то сникли.
Но фея была поистине добрая душа. Увидев, что друзья отчего-то приуныли, она тут же пошла им навстречу:
– В конце концов, какая разница, на каком этаже будет проходить пуш? Пускай будет на семнадцатом!
С этими словами она распахнула высокие позолоченные двери, и взорам наших друзей открылась огромная ярко освещённая зала.
Здесь звучала чудная музыка, а вокруг длинного стола, заваленного тортами и пирожными, царило радостное оживление. Прыткие кузнечики в строгих зелёных смокингах неустанно скакали от одного гостя к другому, принимая заказы. Повсюду порхали бабочки с подносами в лапках.
К вновь прибывшим подлетела знакомая бабочка "розовые щёчки". На подносике у неё стояли пирожные – теперь уже при всём параде: обсыпанные сахарной пудрой и каждое – в своём собственном блюдечке.
– А по какому поводу пуш? – поинтересовался у неё Том.
– По поводу хорошей погоды, – ответила та, ловко расставляя блюдечки. – Приглашаются все, кто хочет быть приглашённым. Тот же, кто не хочет, должен заранее известить об этом фею (на фиолетовой бумаге – фиолетовыми чернилами), иначе он тоже будет приглашён.
Тома нисколько не удивило, что среди приглашённых преобладали эльфы – любители сладостей. Однако под соседним столиком устроилась также многочисленная мышиная семья, разбиравшаяся с восхитительно скрипевшим на зубах приятно-приторным кексом со странным названием «пиштопилен». В углу тролльчиха и трое тролльчат, жмурясь от удовольствия, вкушали шоколадный пудинг, прилежно скребя половниками по дну котелка. За отдельным столиком собралась шумная компания гномов.
– Гм… – высказался Том, – вообще-то, мне кажется, что приличия требуют сначала объяснить цель нашего прихода, а уж потом приниматься за угощение.
Запихнув в рот последний кусок пирожного и сунув подмышку Шуша, Катарина послушно поднялась из-за стола.
Найти фею было нетрудно: сидя во главе стола, старушка с аппетитом поедала большой ванильный торт.
– Ах, дорогие мои! – обрадовалась фея, завидев их. – Я ведь совсем забыла вас спросить, какие цветы вы предпочитаете.
– Пожалуй… гм… может быть… э-э… сирень… – неуверенно ответил Том.
– А я – розы! – решительно заявила Катарина.
– Ах, как удачно, как удачно! – захлопала фея в ладоши. – Ведь сегодня ночью в розово-сиреневом саду будет бал! Надеюсь, вы не собираетесь ночью спать? – озабоченно спросила она.
– Ах, а у меня нет бального платья! – воскликнула девочка.