– Граф Пардоза, – обратился неизвестный странник к магу, простирая к нему руку с посохом, – заклинаю тебя Священным братством мудрецов Энгор-Эрона, оставь бесчинства и сложи оружие!
Граф некоторое время злобно смотрел на пришельца, потом бросил меч и стал потихоньку пятиться. Отшельники, дивясь происшедшему, расступились, и Пардоза, все так же пятясь, дошел до галереи. Здесь он прижался спиной к стене и скорее прошипел, чем проговорил:
– Ну что ж, на сей раз ваша взяла.
Затем, словно обессилев, он съехал по стене, сел на корточки, сжался как-то, и тут все увидели, что это никакой не граф, а огромный черный паук. Паук этот проворно бросился по галерее и исчез в одном из проемов, ведущих в подвал. Отшельники в ужасе закричали, а те, что посмелее, поспешили за оборотнем, держа наготове посохи и палки.
Принцесса Аранея, дотоле пребывавшая словно в оцепенении, вдруг сбежала с крыльца и, раскинув руки, кинулась к старику.
– Отец! – пронзительно крикнула она и бросилась ему на шею. Себастьян стоял на том же месте, где закончился бой. Глаза его застилал туман, он смутно видел, как Пардоза обернулся пауком и убежал прочь, будто издалека услышал возглас Аранеи. Звездочет только сейчас почувствовал, что его левое плечо горит от страшной боли. Он посмотрел на него и увидел, что оно в крови.
И тут силы окончательно оставили звездочета.
Глава восемнадцатая
Архивариус навещает раненого друга и объясняет ему происшедшее. – Гуго Кривой приносит трубу и приглашение. – Визит к Покровителю насекомых. – Разрешение всех недоразумений и счастливый конец.
Когда Себастьян Нулиус открыл глаза, первое, что он увидел – это склоненное над ним улыбающееся лицо архивариуса Букреуса. Лицо это, впрочем, тотчас же куда-то пропало, и перед глазами звездочета предстал потолок его спальни с дубовыми мореными балками. Себастьян снова закрыл глаза. «Какой странный сон! – подумал он. – Монастырь, схватка с рыцарями, принцесса Аранея…» Но лишь только мысль его коснулась принцессы, он встрепенулся, открыл глаза и резко поднялся на постели. Однако сильная боль в левом плече заставила его лечь снова.
– Так это был не сон? – промолвил он.
– Что ты там бормочешь? – послышался голос архивариуса.
Себастьян повернул голову и увидел Бальтазара, стоящего у стола и наливающего из кувшина вино в большую глиняную кружку.
– Бальтазар, значит, это был не сон? – громче спросил звездочет.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Архивариус подошел к постели и протянул кружку с вином.
– Выпей, это вино настояно отшельниками Эрсепреля на редких целебных травах. Брат Герг подарил в знак глубокой благодарности.
Себастьян сделал несколько глотков и почувствовал, как живое тепло разливается по его жилам.
– Как я попал сюда? – спросил он. – Мы были в монастыре, или мне это только приснилось?
– Если то, что происходило в монастыре, можно уподобить сновидению, то это был кошмарный сон. А попал ты сюда обыкновенным образом.
Архивариус присел на край постели и рассказал, что произошло после того, как звездочет потерял сознание.
Остановив схватку и обратив в бегство Пардозу, неизвестный странник уединился с братом Гергом, братом Бертом и еще несколькими отшельниками и имел с ними весьма продолжительную беседу.
Звездочета в это время перевязали и уложили на телегу, любезно предоставленную братом Гергом. Неизвестный странник с принцессой покинули монастырь. Рыцари горько раскаялись в том, что помогали негодяю, обманувшему их. Двое из них решили стать отшельниками, а Ромуальд был настолько удручен случившимся, что поклялся найти графа Пардозу хоть из-под земли и отомстить ему.
Когда все недоумения рассеялись, архивариус повез бесчувственного друга в город. До Нустерна они добрались только к вечеру. Их встретила фрау Марта с заранее приготовленным бальзамом и всю ночь ухаживала за Себастьяном, а утром ее сменил архивариус.
Выслушав все это, Себастьян спросил, нетерпеливо поднимаясь на постели:
– А где же Аранея?
– Успокойся, мой друг, она в городе, в гостинице Локка. Надеюсь, тебе будет приятно узнать, что к твоей ране прикоснулась целительная рука феи Аранеи?
– Она меня перевязывала? – воскликнул звездочет.
– Да. И приложила к ране свой, думаю, не совсем обычный платок.
Себастьян ощупал повязку на раненом плече.
– Здесь ее платок! – воодушевленно прошептал Себастьян, и глаза его наполнились светом. – А этот старик? – вдруг спросил он. – Последнее, что я слышал, – это как принцесса назвала его отцом…
– Ну что ж из того? – пожал плечами архивариус. – Если она назвала его отцом, значит, это был король Аранеус Диадематус.
– Ты так спокойно об этом говоришь, Бальтазар! – воскликнул Себастьян. – А между тем, это так невероятно! Откуда он появился?
– Оттуда же, откуда появилась летопись Нестора Магноциуса. То есть из архива.
– Ничего не понимаю.
– Это долго объяснять. Скажу лишь одно: похоже, прежний архивариус, господин Гренхем, добрался до конца книжного лабиринта и попал…
– В Магонию! – догадался Себастьян.
– Вот именно. Видимо, от него Пардоза каким-то образом узнал о том, где найти «Девяносто девятую песнь вещуньи Филистены». Но довольно об этом. Скажи-ка, как ты себя чувствуешь?
Себастьян спокойно сел на постели.
– Это удивительно! Плечо совсем не болит и я, наверняка, смогу встать.
– Прекрасно, – улыбнулся архивариус. – Тогда выпей еще немного этого вина.
Себастьян выпил и почувствовал себя окончательно здоровым.
– Повязку пока снимать не будем. Это лучше сделает тот, кто ее наложил. А теперь поднимайся, нечего валяться в постели.
В это время внизу зазвонил колокольчик.
– К тебе гости, – промолвил архивариус. – Пойду, открою, а ты одевайся и спускайся вниз.
Себастьян действительно чувствовал себя хорошо, но одевался не торопясь. Им овладело странное чувство, чувство завершенности чего-то и, в связи с этим, легкой грусти. В самом деле, то невероятное и таинственное, что началось три дня назад, окончено. Зло преодолено, тайны разгаданы. И что же дальше? Все вернется на круги своя? Он, звездочет вольного города Нустерна Себастьян Нулиус, будет, как и прежде, каждый вечер подниматься на башенную площадку, вооружившись инструментами и звездными картами? Два-три раза в неделю встречаться с друзьями в трактире у Локка, где они будут предаваться воспоминаниям об этих сумасшедших неистовых трех днях, которые перевернули жизнь звездочета?
Себастьян почему-то не мог себе представить всего этого. Он с холодным безучастием оглядел комнату, где прошла его юность. Нет, он никогда не сможет вернуться в прежнюю жизнь. Но что тогда остается? Когда та девушка, прекраснее которой нет на свете, была племянницей бургомистра, у Себастьяна теплилась надежда, но теперь, когда она вдруг предстала принцессой, дочерью могущественного короля, мага… он просто не знал, что ему делать.
Одевшись наконец, Себастьян поспешил вниз, чтобы скорее развеять грустные мысли. В гостиной, помимо Бальтазара, он увидел стекольных дел мастера Гуго Кривого.
– Добрый день, господин Нулиус, – сказал он, чинно кланяясь. – Ваш заказ выполнен и, как видите, в самый короткий срок.
Себастьян недоуменно посмотрел на мастера.
– Какой заказ?
– Как это какой? – в свою очередь удивился Гуго. – Вот, извольте получить.
И он протянул Себастьяну астрономическую трубу.
– Ах да! – сконфуженно промолвил звездочет. – Благодарю вас.
Он достал из шкатулки кошелек с деньгами и протянул мастеру.
– Здесь, пожалуй, будет больше, чем полагается.
– Ну что вы! – возразил звездочет. – Вы оказали мне неоценимую услугу.
Гуго поблагодарил звездочета, раскланялся с архивариусом и собрался было уйти, но внезапно остановился.
– Да, чуть не забыл, господа! – сказал он. – Когда я проходил мимо трактира, его хозяин Локк попросил меня передать вам это письмецо.