Итак, битва закончилась. Ну и каков же итог?
Тьма! Повсеместный мрак! Д'Орман отчетливо понял, что ииры одержали победу. Теперь они с почетом интегрировались в универсальную энергию и слились с ней в экстазе. А их платформа, когда её пассажиры канули в вечность, вернулась к более фундаментальному энергетическому состоянию она перестала существовать. Но что стало со звездолетом д'Ормана?
Его захлестнула волна безрассудного страха. Сначала д'Орман безуспешно рыскал взглядом одновременно по всем направлениям, упорно вглядываясь в окружавшую его темень. Все впустую. Но в ходе этих поисков ему открылась истина.
Звездолет, видимо, продолжил свой полет в тот самый момент, когда дематериализовалась платформа. Поскольку оставались включенными все его системы, корабль устремился по курсу со скоростью девяносто девять миллионов миль в секунду.
Д'Орман остался один, плавая в бескрайней межгалактической ночи.
Это и было изгнанием.
Постепенно приступы страха стихли, спрятались слоями где-то глубоко в нем. И порожденные этим ужасом мысли, пройдя гамму всевозможных оттенков, будто устав, опустились в самые далекие закоулки сознания д'Ормана.
Он с испугом подумал, что это всего лишь начало. Пока он не сойдет окончательно с ума, подобные эмоциональные и интеллектуальные всплески будут все время повторяться, но с течением времени их интенсивность спадет. И ему ещё не раз вспомнится та молодая женщина.
Внезапно его мысли потекли по другому руслу. Мучимый легким подозрением, он нахмурил брови, повернул голову направо, затем налево. Наконец он увидел силуэт той самой покинутой им женщины, выделявшийся легкой тенью на звездном фоне далекой Галактики.
Взяв себя в руки, он пришел к выводу, что она находится совсем близко от него. Всего в нескольких метрах. Причем их медленно сносило друг к другу, и скоро они, повинуясь законам небесной механики, начнут вращаться друг вокруг друга по очень небольшой орбите.
И даже настолько короткой, что смогут, например, установить нодально-анодальный контакт. И тогда благодаря невероятной энергетической мощи, которая при этом выделится, д'Орман сможет выяснить, где находится сейчас его звездолет, и мигом, практически мгновенно, оказаться в нем.
И это было концом ночи, концом одиночества.
Вернувшись в звездолет, д'Орман сразу же попытался определить свое местоположение. Он остро чувствовал присутствие молодой женщины рядом с собой, но сейчас все его внимание должно было быть сосредоточенным на решении именно этой задачи. В первую очередь, вооружась терпением и прибегнув к методу проб и ошибок, следовало выяснить свои новые галактические координаты, широту и долготу гигантского небесного маяка, каким являлась звезда Антарес. Высчитав их, он легко установил ту позицию, которую занимала блистательная Мира в созвездии Кита в этот благословенный трехмиллионный год новой эры.
Но Миры на вычисленном месте не оказалось.
Пораженный д'Орман встряхнул затекшими пальцами и пожал плечами. Хорошо, тогда в качестве маяка можно использовать звезду Бетельгейзе.
Но и она не помогла. Да, имелся большой красный гигант точно таких же размеров, но на расстоянии ста трех световых лет от того положения, которое он должен был бы занимать по его расчетам. Недоставало ста трех световых лет! Но это же нелепо! Это привело бы к обратному отсчету!
Д'Орман не мог унять внутреннюю дрожь. Он нерешительно начал рассчитывать позицию Солнца, исходя из той возможности, о которой начал смутно догадываться.
Да, он совершил прыжок во времени, но не в будущее, а в прошлое. К тому же и машина времени была плохо настроена, так как, умчавшись сама дальше, она оставила его примерно в 37 000 году до новой эры.
Мысль д'Ормана замерла, как бы готовясь к новому испытанию. А существовали ли вообще люди в эту эпоху?
Он с тягостным ощущением повернулся к молодой женщине, которая сидела, поджав ноги, на полу каюты. Он сделал ей знак встать на колени. Протянул свои руки. Анодальная сила, которая должна будет при этом возникнуть, перенесет их вместе со звездолетом на Землю.
Однако д'Орман с удивлением отметил, что женщина не сделала никаких попыток приблизиться к нему. Ее темные глаза, различимые в рассеянном свете кабины его монокапсулы, смотрели на него равнодушно.
Судя по всему, она ничего не поняла. Д'Орман поднялся, подошел к ней, взял её за руку и знаком показал, что надо встать на колени.
Она гневно вырвала свою руку. Ошеломленный, он взглянул на неё и сообразил, что женщина решила больше никогда не служить ему нодальным подспорьем. Вместо этого она подошла к нему, обняла и поцеловала его.
Он оттолкнул женщину. Затем, сам пораженный своей грубостью, ласково потрепал её по плечу. Медленно, очень медленно он подошел к своему креслу пилота, сел в него и начал просчитывать орбиты, отклоняющее воздействие ближайших звезд, количество оставшейся в его реакторах энергии. В итоге д'Орман пришел к выводу, что ему понадобится семь месяцев, чтобы достичь Земли своим ходом. Времени предостаточно, чтобы научить молодую женщину хотя бы основам человеческой речи...
Первым четко произнесенным ею словом было его имя. В её устах оно звучало как Айдон. Это было искажение достаточно известного ему имени, чтобы направить мысли д'Ормана в правильную колею. Теперь он знал, как следовало окрестить её.
Когда он посадил звездолет на обширную девственную планету, покрытую зелеными лесами, она уже вполне могла изъясняться, хотя и не без трудностей. Но страстность и усердие, звучавшие в её голосе, почти целиком скрадывали в ней черты, говорившие о ней как о существе другого мира.
Отныне в ней легко угадывалась Ева, прародительница всего человечества.
КОНЕЦ