Пацан продолжал висеть на иве, он никак не мог выбраться на скользкий берег, срывался и снова повисал на кусте, на осиное гнездо издали походил.
Девчонка тем временем догнала хлеб и теперь возвращалась с ним обратно. В этот раз она плыла наискосок против течения, но скорости при этом не потеряла.
– Я же говорил – сумасшедшие! – с восторгом прошептал Дюшка. – Настоящие!
– Ну…
Мне почему-то не хотелось, чтобы девчонка была ненормальной. Пусть немного странной из Эстонии, но не ненормальной. Хотя я с ней и не знаком совсем, мне-то что…
– Почему сумасшедшие? – спросил я.
– Ты бы поплыл за куском хлеба? – спросил Дюшка.
– Я? Нет. Но, может, у них в Эстонии другие обычаи.
– Может. Кто его знает…
– Она может и из Ленинграда быть, – предположил я. – В Ленинграде к хлебу свое отношение.
– Из Ленинграда? – спросил Дюшка с сомнением. – Ну если из Ленинграда… Слушай, они не похожи на ленинградцев, у меня сеструха двоюродная в Ленинграде живет, так она знаешь как одевается?
Девчонка добралась до берега, вылезла, положила хлеб на бревно, а затем сняла с куста своего братца. С обоих стекала вода, но ни пацана, ни девчонку это совсем не смущало, они продолжили обед. Девчонка лишь рукава у красного свитера подтянула, а пацан и куртку снимать не стал.
Хлеб размок, девчонка чуть подумала, потом отжала из буханки воду. Получился мякиш размером с кулак.
– Могу поспорить, сейчас есть будут, – хихикнул Дюшка.
– Да брось, кто будет такое есть?
Но Дюшка оказался прав. Девчонка откусила от мякиша, стала жевать.
– Мне кажется, они шпионы, – сказал Дюшка.
– Ты же говорил – психи, – напомнил я.
– Я передумал.
Глава 2
Спецлилипуты
Дюшка положил на колоду банку с консервами. Частик в томатном соусе, самые дешевые, минтая в масле поскупился купить. Хотя и правильно, минтай и правда дорогой, а частик нет, у меня бабушка частика кошке покупает.
– Проведем следственный эксперимент, – сказал Дюшка.
Дюшка человек противоречивый. Внешность у него гадкая, с этим спорить трудно, чего уж. На обезьянку похож. Не на гориллу, не на шимпанзе и не на макаку, а на такую маленькую наплечную обезьянку, с которой люди в Геленджике фотографируются. Лицо у такой обезьянки сразу и наглое и печальное одновременно, и все время кажется, что, когда ты отвернешься, эта обезьянка тебе на спину обязательно плюнет или фиником гнилым запустит. А с человеком, похожим на обезьянку, как-то вот не хочется особенно дружить, от него всегда ожидаешь.
Зато Дюшка больше всех фильмов смотрел и книжек читал. Потому что у него родня по всему Союзу – и в Москве, и в Прибалтике, и в Армении, и везде-везде. Его родители все время в гости к родственникам ездят и Дюшку с собой таскают. Даже во Владивосток ездили как-то. Вот и представьте – восемь дней в поезде туда, восемь обратно, со скуки взвоешь, делать нечего, только книжки читать и остается. Так Дюшка к чтению поневоле и пристрастился, в поездках этих бесконечных. В библиотеку ходит, «Уральский Следопыт» выписывает, «Технику – молодежи». Мать у него завуч, так что и в школьной библиотеке ему все интересненькое оставляют. И кино – куда он ни приезжает, сразу в кино торопится, нет такого фильма, который бы он не видел, мы как-то поспорили: я, Котов и еще один пацан из Заречья против Дюшки. Проиграли. Мы втроем знали фильмов меньше, чем Дюшка один.
Но он не только видел, но и рассказывать умеет. Так что если ко внешности привыкнуть, то с Дюшкой интересно, можно поговорить, порассуждать. Но по правде один я к его внешности окончательно привык, остальные кое-как. То есть в компании еще куда ни шло, терпят, а чтобы вдвоем… Как-то Котов, который нормальный парень в общем-то, сказал, что у Дюшки всегда такой вид, будто он с утра кошку замучил. Есть такое. Ему бы очки, обычно такие читальщики все водолазы, но у Дюшки зрение отличное.
– Проведем следственный эксперимент, – сказал Дюшка.
– Проведем, – согласился я.
Он расстегнул отцовскую рыбацкую сумку и достал нож. Кинжал у его папаши знатный, с кровотоком, с упорами и наборной оргалитовой рукояткой, такие в «Сельхозтехнике» из «газоновских» клапанов потихоньку делают. Хороший нож, я себе такой хотел бы, но за него меньше десятки не возьмут, а я на мопед коплю.
Дюшка поправил банку на бревне, размахнулся и врубил лезвие в металл. Отцовский нож смял жесть, немного ее порвал. Из банки брызнул томат. Дюшка хмыкнул.
– Надо бить сильнее, – посоветовал я. – У тебя скорость маленькая. Размах шире делай. Как топором.
– Ладно, сейчас еще разок попробую…