Дюшка закрыл глаза.
— Пока не прочитал, со скамейки не слез, — сказал он. — Там вот как раз про это.
— Про что?
— Про вторжение, — спокойно ответил Дюшка.
— Американское, что ли?
— Нет, не американское, конечно. Инопланетное. Вот представь — маленький городок, население двадцать тысяч, железнодорожный вокзал, река, сплавная, все, как обычно. Летняя скучная жизнь, вот как у нас, делать нечего, вторая программа не работает. А потом один пацан замечает странную штуку…
Дюшка оглянулся, и я тоже не удержался и тоже оглянулся. Никого, лес как лес. В лесу вообще часто оглядываться хочется, это мне и бабушка говорит. Вроде как лесовики на тебя смотрят, а ты это как-то чувствуешь.
Осмотрелись мы, постояли минутку и стали дальше потихоньку продвигаться, хотя уже и мне стало ясно, что надо с этими лесными поисками заканчивать.
Не так что-то в этом месте.
— Штуку такую заметил, — повторил Дюшка отчаянным шепотом. — Что люди изменились. Ведут себя странно. Там мужик был — гитарист известный, так он раз — и играть разучился. И другие… Потом выяснилось, что в них пришельцы вселились, чтобы Землю захватить. Но им нужен был радиотелескоп…
— У нас нет радиотелескопа, — остановил я.
— У нас есть Соленый Бор, — возразил Дюшка. — А ты знаешь, что там?
— Нет.
Соленый Бор далеко, километров тридцать или сорок от города в лесу. Дорога туда грунтовая ведет, но не проехать — везде КПП. Наши городские туда и не суются, бесполезно. Говорят, что патрули даже по лесу ходят, смотрят.
— Вот и никто не знает. А может, там как раз радиотелескоп? Или еще что… похуже.
— Что похуже?
— Папка как-то рассказывал, — Дюшка сделал шепот еще глуше, почти неразличимый стал у него шепот. — Они с начальником райпо на рыбалку поехали на Черные озера, за карасями, да заблудились там. Полдня болтались, вышли на дорогу лесную. А по карте никакой дороги и быть не должно. Ладно, потопали по дороге…
Дюшка оглянулся.
Сейчас расскажет ужасное. Я уже привык. Если Дюшка не рассказывает что-то ужасное в конце истории, то и слушать неинтересно.
— Вот они идут по этой дороге, идут, и вдруг папка замечает такую ерунду: дорога вроде песчаная, а следов на ней не остается.
— Как это?
— Не то чтобы совсем не остается, а не держится след. Секунду-другую на песке еще отпечатывается, а потом раз — и нету. И гладко все.
Дюшка развел руками, точно разглаживая невидимую песчаную дорогу.
— Но это еще не все, — продолжал он. — Идут они идут, и вдруг раз — в глазах у папки раздвоилось все, ничего не видит, только слышит — бух, бух, бух вокруг — звуки такие глухие. Папка на землю повалился, за голову держится и лежит, глаза закрыл, по сторонам посмотреть боится. А рядом дядька этот из райпо визжит. И гудит все, точно под землей поезда куда-то едут. Потом стихло.
Дюшка вздохнул.
— Папка сел — глядит — а вокруг птицы валяются дохлые. Это они с таким звуком с неба падали. И дымятся эти птицы все. И у другана его башка тоже дымится. Они всю рыбу бросили, все удочки бросили, все бросили и побежали, побежали.
— А дальше?
— Поблуждали потом день еще почти, да к Абросимову выбрели. Спрашивают у местных — что это было, а те им и отвечают — Соленый Бор. Там много странного творится, так что лучше вам забыть про это и никому не рассказывать.
— И все?
— Начальник райпо пить бросил, — сказал Дюшка. — А через полгода облысел совсем.
— Но твой папка-то не облысел, — напомнил я. — И не бросил.
— У него голова чесаться стала, — сказал Дюшка. — И по ночам чужим голосом разговаривает.
Я хотел сказать, отчего его папка по ночам дурным голосом разговаривает, а с утра в аптеке боярку покупает, но не стал уже. Кому понравится, когда его родителей ругают?
— Я это все к тому, что Соленый Бор это никакой не радиотелескоп, а наоборот. Там, может, космическое оружие испытывают. Или лазеры. Или мазеры. Понятно, что для пришельцев это важный объект — им он угрожает даже на орбите. А их разведчики должны вывести Соленый Бор из строя — чтобы он их корабли не сбил.
И немного помолчав, добавил:
— Любой ценой.
Я не знал, что сказать.
— Вот эти разведчики тут и появились, — Дюшка кивнул в сторону города. — А в лесу за Сендегой зона высадки. Я же говорю, в журнале читал, что так места посадок частенько выглядят — круги на полях, выжжено все. И теперь они к Соленому Бору подбираются помаленьку.