Моего звездолета, подумал Алексей.
Он прошлепал в ванную, накинув легкий халат. День обещали жаркий. Ах, и ведь до старта — считанные дни…
Какой уж тут сон.
Алексей прекрасно понимал, что уходит надолго. Почти наверняка — на годы. Он очень жалел, что не может провести эти последние дни на Рэли. Пройтись по лесу, вдохнуть влажный воздух…
Ладно. Как легло, так легло.
В конце концов, любая планета прекрасна.
Он вышел на крыльцо, с удовольствием поймав кожей ветер.
Очень высоко парила крылатая фигурка. Бородач, скорее всего. Этих хищников тут хватало.
Время последний раз проверить себя, подумал Алексей. Хорошо, что я сейчас один.
Он опять вспомнил дом на Рэли. Осенние листья, лестницу на второй этаж. Случайные детали.
Здесь не хуже. И степь, и пустыня хороши по–своему.
И — будто тяжелая жидкость влилась в сердце…
— Это не измена, — сказал Алексей вслух. — Иногда уходишь от того, что любишь… чтобы еще больше полюбить.
Совсем рядом ветер качал головки чертополоха. Алексей аккуратно, нежно потрогал его. Хрупкий колючий плод. Листья — как кинжалы. Образ изломанной геометрии.
…И тут вдали что–то запылило.
Алексей присмотрелся — и чертыхнулся про себя.
Машина. Конечно. Кого несет в такую рань?..
Еще через минуту он понял, кто это.
— …Привет, — сказал Андрей Котов, сдвигая на лоб шоферские очки. — Прости, я ненадолго…
— Проходи, — сказал Алексей, посторонившись.
— …И вот война… Ты же в ней участвовал, как и я. Сейчас неважно, кто на чьей стороне. Знаешь, я понимаю, что это чушь, но мне надо выговориться. Мы летим, потому что не можем не лететь. Это понятно. Предаем людей, которые остаются залечивать раны от войны — а они же просто чудовищны. Мы эгоисты. Космос — занятие для эгоистов, — Андрей попытался улыбнуться.
Да, подумал Алексей. Да, он прав. Про это точно надо было поговорить до старта.
— Ты знал, на что соглашаешься, — напомнил он. — Ты мечтал об этом с детства. Помнишь, как мы оба обрадовались, когда Гаррис нас познакомил?.. А что касается эгоизма — это совершенно верно. Каждая клетка в большом организме эгоистична. Только, по–моему, эгоизм — вообще пустое слово. Ты можешь назвать так любое поведение, абсолютно любое. Что бы ты ни делал, ты это делаешь зачем–то… Сейчас тебя одолела рефлексия. Понимаю. Это естественно. — Алексей помедлил. — Андрей, неужели ты когда–то думал, что наши звездные экспедиции очень многих волнуют?
Андрей помотал головой.
— И правильно, — сказал Алексей. — У нас вот на эту тему были социологические исследования. Людей, для которых освоение Галактики входит в список значимых интересов, в любом нормальном обществе не более двух процентов. И это еще много, уверяю тебя… У вас в Византии таких людей еще меньше, я уверен. Мы работаем для себя. Да. Все так. Но разве ты когда–то думал, что у нас есть выбор?
— Наверное, нет.
Алексей поджал губы.
— Кажется, я понимаю, — сказал он. — И я должен сказать… в общем, есть факторы, которые ты не учитываешь. Если бы ты не улетал, ты наверняка принял бы участие в восстановлении вашего разрушенного мира. Это похвально… но… Во–первых, для меня не секрет, что полета очень хочет ваш император.
Андрей поднял глаза.
— Который?
— Нынешний… Хотя я знаю, что широкого объявления о смене императора у вас еще не было… Говорят, когда умер Шихуан–ди, о его смерти народу и вовсе шестьдесят лет не объявляли — смуты боялись. Правда ли это — не знаю, я вообще плохо знаю историю Земли. Но тут что–то похожее. Так я о чем говорю: есть чисто политические соображения, из–за которых ваш император Аттик очень поддерживает нашу затею. Тебе, видимо, просто забыли о них сообщить. С одной стороны, это способ поддержать хорошие отношения с нами. С другой — демонстрация, что война действительно закончилась. Скорее всего, есть и какие–то мотивы еще, мне недоступные… я вообще это все знаю в пересказе Гарриса, честно говоря. Но я ему верю. Даже если бы ты хотел просто послужить своей империи — лучшего способа бы не придумал. Да, я понимаю, что тебя травмировал результат войны, мне подобное и представить страшно, — Алексей передернулся. — Но… Как тебе сказать. Это турбулентность. Локальный вихрь, в который человечество оказалось втянуто, и вышло из него изрядно ободранным. Но ведь вышло же! Все, теперь мы просто потечем дальше…
— До следующего водоворота, — сказал Андрей сквозь зубы.
Алексей развел руками.
— Следующий будет уже другим, — сказал он. — Но ведь надо знать хотя бы, куда течешь. И дорогу пробивать — надо… Послушай. Все эти политические соображения, о которых я рассказал — на самом деле чушь. Вермишель незначимая. Хочешь, я главное тебе скажу?