– Вот именно. Я думаю, с этого шара контролируют слизней.
– Но кто и зачем? И они же нас совсем не боятся. Не отвечают на вызовы, но и не боятся, уйти особо не пытаются, – я указала на экраны. Шар плыл в сторону, но невероятно медленно. При желании нам ничего бы не стоило его догнать. – И не нападают, опять же.
Крыс задумчиво посмотрел на плывущую прочь золотистую глыбу:
– Знаешь что? Раз шар из металла, давай пока не будем с ним драться. Наши обычные способы борьбы со звездоедами на него, вероятно, и не подействуют. Попробуем найти слизней и попытаться что-то выяснить у них.
– Но ты же говорил, что они тебе не отвечали.
– Пустим к ним пробу и определим хотя бы, есть у них мозг или нет, – сказал Крыс. – Если есть, можно будет захватить одного с собой. В Центре же ему сделают просвечивание?
– Просвечивание мозга делают либо с согласия того, кому мозг принадлежит, либо исключительно опасным преступникам, – поправила его я. Крыс закатил глаза:
– Значит, звездоеды, которые могут, кто знает, проглотить по кусочкам всю Бетельгейзе, считаются не очень опасными? А если они разумны? Если они собираются потом приняться и за другие звёзды? Как нам иначе это узнать, если не просвечивать их память? Вот почему у нас нет полноценного миелофона?
– А вот не надо было его красть, – улыбнулась я. – Разрешение на миелофон у меня, правда, тогда было временное, но после того, как я его упустила, мне даже такого не дадут. Ладно, не обижайся. Если нам удастся взять слизняка с собой, я думаю, мы сможем добиться у Милодара просвечивания.
– Я уж надеюсь, Алисочка, иначе зачем оно вообще нужно ИнтерГПолу? – Крыс включил двигатели. – Микропробы у нас ещё есть?
– Есть, ещё большой запас, – я осторожно повела корабль в сторону, чтобы не задеть по-прежнему недалеко отплывший шар. – Ну, где ты нашёл твоих звездоедов?
========== 7. Крыс ==========
Происходящее нравилось мне всё меньше. Если, кроме тех слизней, есть ещё и неизвестные пассажиры металлического шара, то, вполне возможно, мы раскопаем тут нечто гораздо более серьёзное, чем просто пожирание гелия. Я вспомнил свои подозрения о том, что тут может скрываться заговор – против ИнтерГПола или лично против нас.
«Не надо было Алисе сюда отправляться, и Алексу тем более, – заключил я. – Где были мои мозги, когда я отказался слетать в одиночку? Как только поймаем слизня, скажу Алисочке, чтобы она его и отвезла в ИнтерГПол на анализ. Она сама, скорее всего, вернётся, её убеждать не идти на риск бесполезно, но хотя бы Алекса наверняка оставит на Земле под чьим-нибудь присмотром».
Ко мне многочисленные родные и друзья Алисочки до сих пор относятся очень настороженно, однако в нашем сыне они души не чают. Если Алекс останется в московской квартире Селезнёвых, за него можно будет не волноваться: даже если профессор в отъезде, в квартире безвылазно живут домашний робот (устаревшей модели, но в прекрасном состоянии) и целая семья шуш (они выглядят как туповатые кенгуру, но с детьми ладят отлично, а если уж кому-то из их подопечных, как им кажется, грозит опасность, выпускают острые когти на зависть эвридикским дракончикам…).
Чуть мерцающие силуэты слизней показались впереди. Слизни по-прежнему деловито заглатывали гелий, не обращая ни на что внимания.
– Ну как, может, ты их знаешь? – спросил я. Алиса, вглядываясь в экраны, растерянно покачала головой:
– Впервые вижу. Нигде о таких звездоедах не говорится.
Алекс тоже заинтересовался слизнями – он подошёл к экранам и стал с любопытством тыкать в них пальцем. Я следил, чтобы он не нажал случайно на что-нибудь на панели управления, в то время как Алиса готовилась выпустить пробу.
Она послала «краской» последнее предупреждение о полиции и чрезвычайных мерах – как и следовало ожидать, снова безрезультатно.
– Эти предупреждения хоть раз кого-то испугали? – не выдержал я. – Те, кому нечего скрывать, отвечают на первый же вызов ИнтерГПола, а все прочие, пока ты их предупреждаешь, успевают сбежать.
– Это придумано на случай, если первый вызов корабль почему-то прозевал, – пояснила Алисочка. Впрочем, по ней было видно, что она тоже не очень уважает официальный процесс задержания. – Кстати, слизни-то не сбегают.
– Я не уверен, что они вообще могут уловить сигналы «краски». Ладно, будем считать, что мы их предупредили.
Микропроба, облетев ближайших к нам звездоедов (надо ли говорить, что её они тоже не заметили), вернулась быстро.
– Мыслящая органика, – посмотрев на её датчики, сообщила Алиса.
– Замечательно, – с облегчением сказал я. Если бы это были аппараты или даже какие-нибудь гигантские одноклеточные, мы бы снова оказались в тупике – пришлось бы ещё гнаться за шаром, а с шара, может, стали бы отбиваться, и неизвестно как, и неизвестно, кто кого бы одолел.
– Я тогда буду ловить одного из тех, что рядом с нами, а ты пока подготовь кузов, – так в ИнтерГПоле называли небольшой отсек служебных кораблей, где перевозили задержанных. Так как эти задержанные могли оказаться решительно какими угодно, микроклимат и изоляцию кузова нужно было каждый раз настраивать вручную.
Со звездоедами мы уже имели дело и даже дважды отвозили их на Землю – оба раза это были известные науке животные, теперь живущие в термопавильоне Космозо – поэтому настройка не заняла у меня много времени. Гелия вокруг полно, надо было фактически только рассчитать изоляцию, чтобы от него корабль не расплавился.
– С кузовом порядок! – крикнул я Алисе. – Можешь выпускать сачок!
Сачок, конечно, на сачок для бабочек похож разве что отдалённо – он из сверхпрочного сплава, который способен выдержать огромные температуры. В первую очередь расчёт конструкторов был на защиту от бластеров, но и для работы на звёздах такой сачок оказался как раз кстати.
Слизня, не подававшего никаких признаков беспокойства (я начал думать, что проба ошиблась и что мыслящим этот студень всё-таки быть не может), сачок втянул через наружний люк, а оттуда через отдельную камеру – в кузов.
Я не успел даже как следует его рассмотреть, как вдруг он сверкнул сине-зелёным (мне почудилось в этом жесте ехидство, хотя какое может быть ехидство у безглазой улитки?) и исчез. Просто чуть нырнул в гелий и пропал, будто его там и не было.
В тот же миг из рулевой рубки донёсся отчаянный крик Алисы.
========== 8. Алиса ==========
Ну кто вообще пустил меня в космос? Почему я никого не слушала? Мама с папой напоминали мне, что я сама дальше Марса до пяти лет не летала, Гай-до и Поля не уставали читать нотации, Ирия Гай постоянно хмурилась и вздыхала, Громозека шумно ужасался… Но нет, мне, видите ли, было боязно оставлять малыша под надёжным присмотром, в мирной и благополучной Москве!
За ту секунду, которая мне потребовалась, чтобы сачком пронести пойманного слизня в кузов, Алекс превратился в детёныша плеядского варана и стрелой вылетел из наружного люка. Может быть, я бы успела захлопнуть люк – но у меня от страха задрожали и взмокли руки, панель управления на их касания реагировала плохо, и люк закрылся, когда варанёнок уже был снаружи.
Я не смогла сдержать крика ужаса и рванула рычаг сачка – но на месте ящерицы уже был слизень, как две капли воды похожий на остальных, который немедленно бросился в сторону, разинув рот и поедая гелий.
Поверх моей руки на рычаг опустилась ладонь Крыса, мгновенно оценившего ситуацию. Трясшийся и метавшийся сачок выровнялся. Алекса было легко заметить – в отличие от других звездоедов, он, петляя, носился вокруг них – и мы уже почти захватили его, как вдруг он засветился сине-зелёным, замер и исчез.
– Алекс! – мне стало трудно дышать, в висках застучало, перед глазами только и стояла ужасная бирюзовая вспышка. Как я могла?! Как я могла не уберечь моего сына?.. Где он теперь?.. Есть ли надежда его спасти?..