— Почему?
— Потому что не все демоны к ангелам относятся хорошо. Да даже к другим видам демонов.
— Вроде тебя?
— Вроде меня. Поэтому я буду признательна, если уберёшь крылья.
— Хорошо, — я щёлкнул пальцами. Мои крылья испарились.
— Благодарю. О, мы пришли, — сказала Софа и остановилась перед зданием, на котором висела табличка «ателье».
Мы вошли. Софа трижды постучала костяшкой пальца по дверному косяку.
— Тук-тук, к вам можно?
— Знакомый голос, — из-за ширмы к нам вышел… ой, вышла другая девушка. Она отличалась от Софы, была чуть повыше и стройнее. И волосы были чёрными и длинными. А глаза лиловыми. Демон остановилась, рассматривая Софу. — Твою мать, я же дарила тебе платье, где оно?
— Платье в драках бесполезно. Я к тебе с новым клиентом, — она приобняла меня за бок. — Это Раф. Раф, это Марион. Моя подруга.
— Скорее, человек, которому ты прилично должна, — поправила Марион, рассматривая меня. — Гм. Иди-ка сюда, — демон подвела меня к себе и стала магией обвивать меня мерной лентой и, надев очки, что-то царапая пером на бумаге. — 46… 110…
— Сошьёшь ему что-нибудь поудобнее и свободнее? — попросила Софа. — Чтобы летать не мешало, и убегать.
— От кого? — не понял я, когда мерная лента обвила мой живот.
— От моих кентов, — слово «кенты» Софа взяла в воздушные кавычки.
— Талия 145… не крутись, — Марион поставила меня боком, обвивая бёдра. — Софит, я хоть раз шила неудобные вещи?
— Ну, если я начну вспоминать…
— Я всё! — брюнетка убрала мерную ленту и магией притащила огромные рулоны ткани. — Дай мне две минуты.
И через две минуты я стоял у зеркала, разглядывая себя в тёмно-синем жилете, светлой рубашке, тёмно-красных брюках и в сапогах.
— Как тебе? — спросила Марион, поглядывая на Софу.
— Боже, это прекрасно! Спасибо огромное! — восторгался я, мацая свою новую одежду.
— С меня причитается, — пообещала Софочка, как вдруг ахнула. — Эй, ты чё?
— Замри, — Марион принялась снимать с неё мерки.
— Мне-то зачем? Я нормально выгляжу.
— Нет. Ты похожа на дешёвую портовую…
— Цыц! — она захлопнула рот брюнетки рукой. — Не сметь выражаться при ребёнке.
— Я не ребёнок, — заметил я.
— 126… 95… 35… — бубнила Марион. Затем, обвив живот Софы, она пихнула её в бок. — Талия 103, и бёдра 115, ты поправилась.
— Я тебя утоплю, — прорычала рыжая, краснея и стыдливо отводя взгляд.
— Не я тебя шоколадными кексами пичкала. Так, стой тут, я сейчас.
Прошла минута. Софу магией одели в голубые брюки, и красную кофту с открытыми плечами и золотой оборкой на рукавах. Марион застегнула поясок на рыжей, и оценивающе скользнула взглядом.
— Готово. Выглядишь килограмм на десять легче.
— Фиг тебе, а не деньги, — пробурчала Софа, беря моё запястье. — Раф, пошли.
— Тебя кстати искали. Смотри, — брюнетка невозмутимо показала демону небольшой плакат.
Софа взяла его. На бумаге было изображено её лицо, и надпись, что за её поимку обещали двадцать тысяч.
— Почему тебя ищут? Ты преступница? — спросил я, надеясь на обратное.
— Неправда. Я просто под другим углом смотрю на рамки дозволенности.
— Ты не рассказала об этом своему новому мальчику? — поддела её Марион.
— Чт… он не мой мальчик!
— Да, я свой собственный. И папин.
Брюнетка странно на меня посмотрела. Софа же ударила себя ладонью по лицу и потащила меня на улицу.
— Нам пора, пока, увидимся.
На улице мы шли, странно держась в стороне. Софа накинула на голову капюшон, который был приделан к кофточке.
— Так… почему тебя ищут? — спросил я всё-таки.
— Я кое-что взяла без разрешения.
— Ты украла?!
— Взяла без разрешения, — повторила она.
— И что ты украла?
— Пару колечек, серёжки, несколько яблок, и золотую цепочку.
— Чт… верни!
— Не могу.
— Почему?
— Они уже в обороте.
— Это… это как? — не понимал я.
— Вот они, — она вынула из сумки мешок с деньгами и довольно подбросила его.
— Но воровать — плохо!
— Зависит от причины.
— Да какой бы причина не была, красть нельзя!
— Да? А если я украла не ради себя, а ради детей, которые голодали, и у которых не было денег, чтобы даже мизерную буханку хлеба купить?
Я растерялся.
— Ты украла ради детей?
— Нет.
— Так, ладно, слушай: я считаю, что как бы то ни было, воровать нельзя. Потому что… потому что…
— Потому что?
— Потому что папа так говорил, — сдался я неловко.
Софа вздохнула.
— Ты никогда не сомневался в словах отца, я понимаю, ведь у тебя никого кроме него не было, и наверняка не было поводов усомниться в его честности. Но мир куда сложнее, чем сказка, в которой злодей злой, потому что злой, а герой хороший, потому что хороший. И да, красть ради кражи плохо. Но красть ради чего-то весомого — не плохо и не хорошо. Это просто кража, чтобы выжить.
— А ради чего ты всё-таки украла?
— Чтобы выжить, — повторила Софа. — Злишься на меня?
— Нет… я как-то… я потерялся. Это так необычно, я никогда не задумывался об этом.
— Задумаешься позже. Я голодная, да и у тебя в животе урчит. Пойдём есть?
— На краденные деньги?
— Да.
Я подумал. С другой стороны, если бы Софа не украла, то у ней не было бы денег на еду, и она бы умерла, а мы не увиделись. И она не выглядит, как плохой человек. Я не могу назвать её такой. Мне кажется, она скорее хорошая, чем плохая.
— Ладно, — согласился я.
— Пошли, — улыбнулась демон. — Тут рядом есть таверна, там шикарное мясо. И эль.
— Что это?
— Типа вино.
— Вино? — переспросил я.
Она удивлённо на меня посмотрела.
— Ты никогда не пил алкоголь? — я помотал головой. — Ого. Что ж, тогда сегодня у тебя день открытий.
— Обожаю этот день, — улыбнулся я.
— Рада за тебя. Кстати, как тебе местные дамы? Понравилась какая-нибудь? Я могу эпично вас свести.
Я оглянулся вокруг. Девушки были разные. Высокие, не очень, стройные, худые и пухленькие, с разными цветами и длиной волос, и оказывается, грудь у них у всех тоже разная. И бёдра. Некоторые телосложением были похожи на мужчин. Рассмотрев их, я вернул взгляд к Софе.
— Они милые. Все. Очень.
— Ладно, когда-нибудь ты определишься, выберешь ту самую, и всё у вас будет…
— Но я уже выбрал.
— Да? Которая? Вот эта? — она кивнула в сторону моего роста девушки, с золотыми, как у меня, волосами. — Её зовут Марта, она многим парням нравится.
— Нет. Она красивая, но не она.
— А кто? Марион?
— Ты. Мне всё равно нравишься ты.
Софа аж смутилась и растерялась.
— Но… но почему?
— Потому что ты красивая. И добрая, и милая, и ещё ты очень мягкая и тёплая. О, и ещё мне нравится, как ты улыбаешься.
— Но ты меня не знаешь совсем.
— Ты меня тоже.
— Прости, но с тобой всё несложно. Ты наивный, наверняка веришь в чёткие разделения добра и зла, и вероятнее всего когда попадёшь в неприятности, испугаешься и будешь звать на помощь.
— А как ты узнала? — удивился я.
— Ты предсказуем, потому что наивный и доверчивый.
— И… и что это значит?
— Да ничего, по большому счёту.
— Знаешь что? Я тоже могу сказать, что ты… эм… ты… — она выжидающе смотрела на меня. — Ты… слабее.
Она усмехнулась.
— Физически — да. И это не удивительно.