Потом, как по команде, все устремились к рубке.
Белопольский и Мельников, под дружные аплодисменты, обнялись.
— Дорогие друзья! — сказал Константин Евгеньевич. — Первая половина нашего пути, самая трудная половина, закончилась. Мы достигли цели. «СССР-КС3» находится на Венере. Благодарю вас всех! Но в эту радостную для нас минуту вспомним тех, кто способствовал ей на Земле, тех, кто построил наш замечательный корабль. Честь им и слава! Вспомним с благодарностью нашего учителя и друга — Сергея Александровича Камова. Его нет здесь, но мыслями он всегда с нами. Мы на Венере! Но не все, кто улетел с Земли, достигли её. В одержанной победе есть заслуга и Леонида Николаевича Орлова. Почтим же память нашего погибшего товарища минутным молчанием.
НЕОБЪЯСНИМАЯ НАХОДКА
Звездоплаватели могли смело сказать: «Нам повезло!» Венера неожиданно предоставила кораблю прекрасную естественную гавань, имевшую много преимуществ перед устьем реки, которую видели Камов и его спутники во время полёта на «СССР-КС2» и куда Белопольский намеревался отвести корабль, не зная на планете более удобного места.
На реке пришлось бы бороться с течением, грозящим вынести звездолёт в океан, — здесь вода была неподвижна. Река была совершенно открытым местом, — здесь высокие обрывистые берега надёжно защищали корабль от ветров и волн. Со стороны океана залив был преграждён длинной скалистой грядой. С какой бы стороны ни подул ветер, вода залива должна была оставаться спокойной.
Если бы показалась Солнце, это место могло стать даже красивым. Лёгкий прозрачный туман поднимался от темно-синей поверхности воды, напоминая раннее летнее утро на Земле. Коричневая линия берегового обрыва была увенчана сплошной стеной растений и громадных деревьев, причудливой формы, окрашенных во все оттенки оранжевого, красного и жёлтого цветов. Стволы деревьев странного для глаза розового цвета были переплетены густой сетью лиан. Так казалось издали. По всем признакам, лес Венеры был трудно проходим.
Но вместо голубого неба, над заливом и лесом нависла мрачная, блистающая молниями, пелена густых туч. Вместо яркого солнечного света — тусклый полусвет, скрадывающий очертания и придававший пейзажу какой-то призрачный вид.
Залив находился в полосе утра, но и днём вид не должен был измениться. Будет немного светлее — и только. Многокилометровый слой облаков, скупо пропускавший лучи дневного светила, создавал на Венере, даже в полдень, освещение земного вечера.
Учёные уже знали, что на сестре Земли постоянно дуют ветры, достигающие иногда силы урагана. Но лес, поднимавшийся на высоту ста и больше метров, был странно неподвижен. Ни малейшего движения не замечалось на вершинах деревьев. Словно каменные стояли оранжево-красные великаны. Такими же неподвижными казались и заросли жёлтых растений, густой массой облепившие нижние части розовых стволов.
Если бы не движение воды и тумана, картина выглядела бы мёртвой, словно нарисованной на фоне свинцового неба безумным художником, перепутавшим все краски, которыми следует изображать растительность. Нигде не было зелёного цвета, столь привычного людям Земли.
— Мне кажется, — сказал Пайчадзе, — когда летели на «КС2», лес шевелился.
— Я отчётливо помню, что вершины качались от ветра, — подхватил Мельников. — Вспомните мой кинофильм.
Белопольский недоуменно пожал плечами.
— Или здесь другая порода деревьев, — сказал он, — или мы тогда ошиблись. Я не помню, чтобы на кинокадрах деревья шевелились. «КС2» пролетал над лесом очень быстро.
Чем дольше всматривались звездоплаватели через иллюминаторы обсерватории в окружавший пейзаж, тем более странным он казался. Было трудно убедить себя, что это действительно лес — царство растений. Слишком неподвижными, безжизненными выглядели все эти кусты и деревья. В бинокль были отчётливо видны беспорядочно одна из другой растущие ветви, похожие на изогнутые трубки, покрытые не листьями, а какими-то разноцветными наростами продолговатой формы. От подножия до вершины стволы деревьев были почти одинаковой толщины, около метра в диаметре, что казалось ещё более странным при такой значительной их высоте. Жёлтые кусты выглядели сплошной массой, и даже сильные стёкла биноклей не могли разделить их на отдельные ветви. Всюду виднелись причудливо переплетающиеся лианы, в руку толщиной, пурпурного цвета, с чёрными поперечными кольцами; это делало их похожими на коралловых аспидов, обвивших своими гибкими телами розовые стволы, красные и оранжевые ветви.
— Что об этом думаете? — спросил Пайчадзе, отрываясь от бинокля и обращаясь к Коржевскому.