Белопольский хотел лично осмотреть пороги и штабеля брёвен, сложенные на берегу, а так как он не мог покинуть корабль одновременно с Мельниковым, сопровождать его должен был профессор Баландин. Ни он, ни Константин Евгеньевич не умели работать с киноаппаратом, и Второв снабдил их фотокамерами.
— Снимайте как можно больше, — просил он при этом. — Каждый снимок бесценен.
— Знаем, знаем! — улыбнулся Баландин. — Обещаю использовать всю плёнку.
— Может быть, найдётся ещё одно место в машине? — Второв смотрел на командира корабля умоляющими глазами.
— Успеете! — сухо ответил Белопольский. — Эта поездка не последняя.
Как всегда, грозовые фронты задержали выезд. Звездоплаватели успели уже привыкнуть к постоянным ливням, однако на этот раз их терпение подверглось длительному испытанию. Три часа подряд одна гроза сменяла другую, отнимая драгоценное время.
Но вынужденная задержка принесла некоторую пользу. Они убедились, что вездеход, намеренно оставленный снаружи, выдерживает тяжесть водяных потоков, следовательно, и люди могли в нём укрываться от гроз. Наблюдая через окна обсерватории в короткие промежутки между ливнями, они убедились и в том, что предположение Мельникова правильно. Вода не задерживалась на берегу, а стекала в реку по естественному уклону почвы; опасность, что окружающая местность превратится в болото, не угрожала.
Как только барометр Топоркова показал, что воздух очистился от электричества, Белопольский и Баландин, не теряя ни минуты, вышли из корабля и сели в машину. Она была настолько низка, что им пришлось заменить личные рации акустическими усилителями. Антенна противогазового костюма не умещалась в машине.
До порогов шли на самой малой скорости. Разведка, произведённая Мельниковым и Коржевским, коснулась только ближайших окрестностей, и Константин Евгеньевич очень осторожно продвигался вперёд.
Полтора километра они проехали за пятнадцать минут и остановились у самого штабеля.
Баландин сразу увидел, что за эти несколько дней никто не прикасался к штабелям. Брёвна лежали в том же порядке, что и раньше. Он заметил тот ствол, от которого отрезал кусок.
Белопольский молча кивнул головой, когда профессор поделился с ним своими наблюдениями, и, отворив дверцу, вышел из машины.
Но если загадочные штабеля не изменили своего вида, то совсем другое произошло с рекой. Когда сюда приходила подводная лодка, в этом месте был настоящий порог. Полноводная река, встретив препятствие, проносилась мимо с неистовым шумом, клубясь пеной, обдавая громадные камни тучами брызг. Теперь здесь было почти тихо. На пространстве около пятидесяти метров, выше порогов, от берега до берега плотной массой загородили реку стволы деревьев. Они были так тесно прижаты друг к другу силой течения, что по ним можно было, как по мосту, перейти с южного берега на северный.
— Это подтверждает нашу догадку, — сказал Баландин. — Обитатели Венеры работают по ночам.
Белопольский пристально вглядывался в плотину. Чтобы лучше видеть, он поднялся на вершину штабеля. Линия камней была отсюда видна как на ладони.
— Никакого сомнения быть не может, — сказал он, спустившись вниз. — Эта преграда искусственная. Но если исключить помощь технических средств, такое сооружение могли создать только существа, наделённый исключительно большой физической силой.
— То же самое сказал и Борис Николаевич.
— Весь вопрос в том, зачем это сделано?
— Видимо, им нужна древесина, — ответил Баландин. — А здешние деревья им не по силам. Сами видите, какие исполины растут здесь.
— Это единственное объяснение, — согласился Белопольский. — Лес сплавляют откуда-то сверху. И затем перетаскивают его на озеро. Мы же видели штабеля на его берегу. Но зачем им так много древесины? Здесь тысячи стволов, — прибавил он, указывая на реку. — И можно смело предположить, что такое же количество сплавляется каждый день, или, по-нашему, каждые три недели. Вот что непонятно. Но мы узнаем это, когда посетим жителей Венеры, — там, где они живут.
— Мне кажется, что их поселения должны находиться на берегу озера, в лесу, — заметил Баландин.
— В лесу?
— Да, я полагаю, что в лесу. А разве вы думаете иначе?
— Проедем на озеро, — не отвечая на вопрос, предложил Белопольский.
— Через лес?
— Конечно. Раз от реки до озера протаскивают длинные брёвна, должна быть просека.
— Поищем её, — лаконично ответил профессор.
Он подумал, что подобная экскурсия очень опасна и лучше было бы отправиться на более мощной машине, и не на одной, а, по крайней мере, на двух. Но вслух он ничего не сказал. Ему совсем не хотелось услышать от Белопольского то, что он уже услышал однажды от Мельникова. Эти четыре человека — Камов, Пайчадзе, Белопольский и Мельников — были людьми особого склада. В их спокойной смелости было что-то, что заставляло молчать голос обычного благоразумия. Втайне профессор надеялся, что они не найдут достаточно широкой просеки.