Белопольский посмотрел на ноги профессора и вздрогнул. От колен до самого низа брюки комбинезона совершенно сгорели. Зловеще чернели, покрытые огромными волдырями, обожжённые голени.
Стараясь ничем не показывать охватившего его ужаса, Белопольский, как мог спокойнее, сказал:
— Сейчас я наложу повязку. Сильный ожог.
Он знал, как надо поступать в подобных случаях. Методы оказания первой помощи были хорошо известны всем звездоплавателям. В вездеходе находилась под рукой походная аптечка.
Он быстро срезал остатки комбинезона на ногах профессора и наложил пикриновую повязку; потом помог товарищу сесть в кресло.
— Боль очень сильна, — сказал Баландин. — Но ничего. На звездолёте меня быстро вылечат.
Белопольский занял своё место.
— Могло быть хуже, — угрюмо сказал он, — мы чудом остались живы.
— Это моя вина, — профессор уже увидел сожжённую рацию. — Я должен был подумать об антенне.
— Теперь уже поздно винить кого бы то ни было. Надо скорей выбраться из лесу.
Посмотрев на часы, Белопольский с удивлением увидел, что они оба были без сознания не больше пятнадцати минут. Время, когда начали светиться деревья, он заметил.
Погасив внутренний свет, он зажёг прожекторы, ожидая увидеть залитую водой просеку. Но она оказалась сухой, как и раньше, до грозы.
— Странно! — сказал он. — Неужели почва так быстро впитывает в себя воду? Ливень закончился не более как пять минут тому назад.
— А может быть, он ещё не начинался?
— Почему же не слышно грома, не видно молний и деревья больше не светятся? Нет, гроза прошла. Это очевидно. И она была очень короткой.
— Мне помнится, что Борис Николаевич говорил о мощном грозовом фронте.
— Да, но я хорошо помню, сколько было времени. — Баландин, морщась от боли в ногах, пожал плечами.
— Нет конца загадкам, — сказал он. — Одна за другой.
Белопольский включил мотор. Он заработал как всегда, беззвучно и плавно. Только по приборам можно было заметить, что могучий двигатель вездехода не стоит, а работает: ни малейшей дрожи не чувствовалось внутри машины.
Кустарник, с двух сторон сдавивший дорогу, внешне казался хрупким. Никому не пришло бы в голову, что он может оказать какое-нибудь сопротивление стальным гусеницам. Но это только лишний раз доказывало, как неосмотрительно подходить к природе другой планеты с земными представлениями. Хрупкое растение оказалось непреодолимым. Под напором машины кустарник упруго сжимался, не пропуская её ни на шаг. Гусеницы буксовали на месте.
После нескольких тщетных попыток Белопольский понял, что повернуть назад не удастся. Оставался один путь — к берегу озера, которое должно было находиться где-то близко, и уже там, на берегу, развернуть машину. Выбираться из леса по узкой извилистой просеке пятясь, задним ходом, значило потерять очень много времени, а следовало торопиться: Баландина надо как можно скорее доставить на звездолёт.
— Придётся продолжить путь…
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Баландин. — Боль вполне терпима. Доведём нашу экскурсию до конца.
— К сожалению, ничего другого и не остаётся.
Вездеход снова пошёл вперёд. Дорога оставалась прежней — всё время приходилось поворачивать то вправо, то влево. Это не позволяло увеличить скорость, — машина подвигалась черепашьим шагом.
— Никак не могу понять, — сказал вдруг Баландин. — Как могут обитатели Венеры протаскивать здесь длинные брёвна? Разве что держат их вертикально.
— Возможно, что так.
— А на звездолёте не знают, что и думать. Вероятно, Борис Николаевич вышлет по нашим следам второй вездеход.
— Кроме этой, ни одна наша машина не сможет пройти по просеке, — ответил Белопольский. — Она слишком узка.
Неожиданно совсем близко блеснула вода. Ещё один небольшой поворот — и машина вышла на опушку. Перед ними раскинулась гладкая поверхность лесного озера — цель их пути.
В этом месте ширина берега, поросшего густой жёлтой травой, не превышала тридцати метров. К востоку береговая полоса расширялась, и совсем близко от себя они увидели загадочные штабеля брёвен. Их было четыре. Совершенно одинаковые, равной ширины и высоты, они молчаливо свидетельствовали, что неведомые их хозяева хорошо знакомы с линейными измерениями. Уложить с такой точностью громадное количество древесных стволов случайно было невозможно.
Как ни спешил Белопольский, он невольно остановил машину. Где-то здесь должны были находиться разумные обитатели планеты. Отсюда уходили они по ночам к реке, чтобы доставить очередную партию брёвен для неведомой цели.