Потому что за окном находилась бухта, идеальная полукруглая бухта, на берегах которой стоял город, и выглядел этот город — золотым. Нет, конечно, золотым он не был, но Ит увидел его в тот момент именно таким. Невысокие дома, террасами поднимающиеся по лесистым склонам; покрытые черепицей крыши, высокий шпиль с флюгером в виде развевающегося флага, улочки, спускающиеся к широкой набережной… город казался игрушкой, красивой, искусно выполненной, почти совершенной — Ит в тот момент так и не понял, почему, но город лежал перед ним — словно оживший сон, сказочный сон про чудесный южный город, спокойный, уютный, добрый, нереальный, прекрасный. Это великолепие тонуло сейчас в закатной золотистой дымке, в мягких и ласковых солнечных лучах, они-то и окрашивали город в золотистые, охренные, оранжевые тона.
А внизу, в бухте, у длинного, вынесенного в море причала, покачивались на воде самолеты, числом больше десятка. Тоже яркие, как елочные игрушки. Синий, жемчужный, лимонно-желтый, зеленый, бардовый, бирюзовый… некоторые оказались двуцветными, Ит без труда признал среди них самолет-спаситель, золотисто-красный, сейчас он стоял у дальней части причала.
— Интересно, что это за место? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
— Золотая бухта, — произнес за его спиной женский голос. — Ты не знал?
— Не понимаю. Должно же было зажить, у всех самое большое за шесть часов заживает! Лежи, лежи, и не думай даже вставать, смотри, ожоги какие. Может быть, еще намазать, тогда поможет?
Её звали Оливия, и от того, как она выглядела, Ит в первый момент впал в еще большее изумление.
Нет, внешность у нее была вполне себе человеческая. Молодая, крепкая, коренастая девушка невысокого роста, с русыми вьющимися волосами, вздернутым носом, упрямым крутым лбом, и серыми глазами, которые, впрочем, то темнели, то светлели, словно там, в глубине этих глаз, играло под солнцем переменчивое неспокойное море.
Со внешностью всё было в полном порядке, но вот одежда…
На голове девушки был надет кожаный шлем, увенчанный поднятыми на лоб огромными очками-консервами с темно-фиолетовыми стеклами. Шею украшал длинный белый шелковый шарф, концы которого свисали почти до пояса. Всё остальное… кожа и заклепки, заклепки и кожа. Куртка, состоявшая, кажется, преимущественно из карманов и карманчиков, кожаная, разумеется; кожаные штаны, кожаные берцы высотой почти до колен, кожаные перчатки без пальцев; на поясе — кобура, из которой торчит черная рукоятка тяжелого и даже на вид неуклюжего пистолета.
Еще до процедуры представления она, прежде всего, чуть ли не силой доволокла Ита до кровати, и приказала лечь, потому что «ты сейчас упадешь, а мне придется звать Грегора, а он на меня сердит, потому что опять скажет, что я притворяюсь, а я не притворяюсь, просто не люблю поднимать тяжелое, это у меня еще оттуда, ну, понимаешь…» Вклиниться в ее речь Иту удалось лишь тогда, когда она в приказном порядке попыталась уложить его на спину, а он отказался категорически, и лег на бок.
— Ложись, как я сказала! — рявкнула она сердито.
— Не могу. Живот болит, мышцы сводит, — объяснил Ит. — У вас нет ничего… любое обезболивающее, если есть… я был бы очень благодарен.
— У кого нет ничего? — нахмурилась она.
— У вас, — повторил Ит.
— У кого — у нас? Я тут одна, — она огляделась. — Ты меня что, назвал на «вы»?..
— Ну да, — кивнул Ит.
— Обалдеть. Эй, парень, я пилот вообще-то, — она гордо выпрямилась. — Нас не называют на «вы». А от боли сейчас что-нибудь найду, ну или закажу, это не проблема. Откуда вы такие вообще взялись? Как вас занесло в море, да еще и в таком виде? Плот, что ли, построили, в плаванье пустились? И где ваши животные? Утонули?
Ит, нахмурившись, посмотрел на неё.
— Ничего не понял, — признался он. — Плот? Животные?
— Ну плот, плот. Или лодка. Не знаю, чего вы там построили, — дернула плечом Оливия. Стащила с головы шлем, провела рукой по волосам. Ит опешил — девушка, оказывается, была очень похожа на Берту, но молодую, совсем молодую. — На чем-то же вы доплыли туда, куда доплыли? Сто двадцать лиг от берега, это еще постараться надо. И как вы утопили плот? В последние дни ветра не было.
— Подожди, пожалуйста, — взмолился Ит. — Во-первых, дай мне, если можно, что-нибудь попить и что-нибудь от боли. Во-вторых, у нас не было ни плота, ни лодки, и… я не знаю, если честно, как мы тут оказались, и где мы вообще. Если ты объяснишь, буду очень признателен.
Оливия нахмурилась. Потом щелкнула пальцами в воздухе и приказала, обращаясь непонятно к кому:
— Плюшевый, заказ прими у меня быстренько. Микстуру от боли и сок какой-нибудь кисленький. И воды. И срочно!