Я схватилась. И Люк Ллойд позорно дотащил меня до кафе, как двухлетнего ребенка на детском склоне.
— По-моему, ты специально тормозишь, — сказала я, когда мимо промчалась группа девиц и киношников.
— Это не так легко, как кажется со стороны.
— То есть ты хочешь сказать, что я тяжелая? — Меня так и подмывало отцепиться от его палки.
— Ничего я не хочу сказать, — ответил Люк, волоча меня за своей нежно-голубой курткой. — Ну вот мы и на месте. — Он потянул меня в последний раз, и мы причалили рядом со скамейкой. Он нажал на пятки креплений своими палками и мягко ступил на снег. Потом он подошел ко мне и встал на мои крепления.
— Наверное, надо сказать тебе спасибо, — сказала я.
— Можешь просто купить мне эспрессо. — Он избавил меня от оков всего этого спортивного инвентаря, и теперь я свободно могла шагать в своих убойных ботинках.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, — сказала я, и из моей штанины на землю обрушилась целая лавина снега.
— Впервые встала на лыжи? — Он поднял наши лыжи вертикально и сложил их одна к другой, как лес из стекловолокна.
— Нет, я раньше выступала на Олимпийских играх, пока нервы не сдали.
Он взял мою руку в перчатке и помог мне подняться по мокрым деревянным ступеням в кафе.
— Просто мне было интересно, какого черта ты делала на черных ромбах.
— Выполняла приказ. — Мы подошли к столику и сели. Люк снял куртку и положил ее на ближайшую к нам батарею. Потом протянул руки, чтобы взять мою. — Скотт и Джейк Хадсон вознамерились покататься, ну и мне пришлось. Такова участь ассистента.
— Тебе повезло, что ты осталась жива. — Он пробежался взглядом по меню. — Может, перекусим чего-нибудь, раз зашли?
— Нет, двадцатка, которая у меня в кармане, этого не потянет, а кошелек я оставила в сумке в раздевалке, и он недосягаем. — Я поморщилась. — Сандвич устроит?
— Ладно, я угощаю. — Он открыл страницу с сегодняшними блюдами дня.
— Но ты меня тащил. — Я улыбнулась ему, вдруг ощутив, что мне нравится быть здесь. И впервые с момента приезда на «Санденс» я почувствовала умиротворение. Кафе было уютным и темным, а снег у меня за пазухой начал медленно таять.
— Вот именно. Значит, я должен купить тебе обед. — Он был такой милый! Примятые шапкой волосы и дурацкий румянец на щеках ничуть его не портили.
— Стой-ка, — я вытянула руку и поправила ему волосы, — а то вид у тебя какой-то придурковатый.
— Ого, спасибо! — засмеялся он и обратился к официантке: — Принесите, пожалуйста, два эспрессо и — ты еще что-нибудь будешь? — с манерной медлительностью проговорил он в своей притягательной южной манере.
Я пожала плечами. Еще как буду. Я буду все, что есть в меню.
— Ветчину на тосте и сырный сандвич, — сказала я.
— Отлично. Принесите два!
Официантка записала заказ и ушла.
— Значит, ты считаешь, что мы с Джейком Хадсоном одного поля ягоды? — спросил он, передвигая по столу солонку и перечницу — туда-сюда, туда-сюда.
— Честно говоря, понятия не имею. Просто меня бесит, что ты все время появляешься в самые идиотские моменты моей жизни. Знаешь, меня удивляет, почему тебя не оказалось рядом, когда мне в попу врезались колготки, когда я пошла в школу.
— Прости, что не пришел. — Он поднял бровь. — Но позволь заметить: между мной и Джейком Хадсоном нет ничего общего.
— Значит, ты не распущенная злонамеренная потаскуха в мужском обличье, которая прыгает в койку со всем, что в этом городе движется? — спросила я, припомнив очаровательное резюме Кортни, которое она предпослала вчера встрече с нашим отсутствующим другом.
Люк громко засмеялся, потом серьезно посмотрел на меня:
— Неужели ты действительно так думаешь?
— А какая разница, что я думаю?
— Ну, вообще-то разница есть, — ответил он.
Это меня удивило. Даже если он солгал.
— На самом деле я не знаю. Наши с тобой встречи можно по пальцам пересчитать, и ты всегда был очень мил. Но до сих пор у меня с мужчинами из Лос-Анджелеса был только печальный опыт. Ничего хорошего.
— Ничего хорошего? А что именно?
— Все одно и то же в стиле лос-анджелесских мальчиков — стриптиз-бары, проститутки, караоке, наркотики, гоночные машины, — объяснила я. — Все они очень сексуальные, но такие развлечения меня отпугивают. Какая я старая и скучная, да? — Не знаю уж, каким образом мы перешли к обсуждению моих пристрастий, так что я попыталась отступить. — Скажи, тебе хоть один фильм понравился — из тех, что ты видел здесь?
— Фильм?
— Это же кинофестиваль!
— Ну да. Значит, ты принципиально не встречаешься с мужчинами из индустрии?
— Мне очень советовали этого не делать. — Спасибо Ларе. Хоть я и не сказала бы, что буква в букву следую ее советам.
— Жаль.
— Почему? Ты думаешь, я что-то теряю?
Принесли напитки, и мы погрузили свои замерзшие красные носы в горячий пар.
— Я совсем не такой, как те, кого ты описала. — Он сделал глоток эспрессо и взглянул на меня поверх ободка чашки.
— Ну да. — Странно, почему он решил, что мне интересно будет это узнать? Я подумала, что он, наверное, пытается со мной флиртовать, но по сравнению с тяжеловесными подкатами Джейка Хадсона и Боба это детский лепет. — Однако при всем уважении, Люк, это всего лишь твое мнение, не так ли? — сказала я.
Он кивнул, мудро согласившись со мной.
— Ну так как же ты сюда попала, Лиззи Миллер?
— На борту «Джи-4».
— Нет — сюда. В смысле сюда, в Голливуд. Сюда, в свою новую жизнь.
— A-а, сюда? — Я откинулась на мягкую спинку скамейки. — А ты действительно хочешь знать?
Оказалось, он действительно хочет! И к моему удивлению, объем внимания у него оказался гораздо больше, чем у моего гнусного босса. И даже чем у Джейка Хадсона. Вообще-то даже больше, чем у кого-либо из тех, кого я встречала в последнее время. Он хотел знать и то, чем мои родители зарабатывают себе на жизнь, и то, предпочитаю ли я международную политику локальной, и то, не пора ли, по моему мнению, распустить ООН, и то, что я люблю в своей работе.
— Ты всерьез хочешь стать продюсером? — спросил он наконец, после того как я призналась, что у меня есть проект, который я хочу продвигать.
— Боюсь, что да.
— О да, правильно делаешь. Я бы на твоем месте боялся даже еще больше.
— По-моему, проект стоящий. То есть такой фильм сам по себе будет стоить не дороже банки содовой, но он интересный. Для малобюджетного фильма.
— Значит, на следующий год можно ждать показа твоего фильма здесь? — Он ободряюще улыбнулся.
— Очень может быть. — А ведь это мысль! Интересно, она обрадует Джейсона?
— Любопытно бы посмотреть. Сценарий то есть.
— О, его пока нельзя показывать продюсерам. В смысле, у нас еще нет представителя и все такое, но…
— Ну, если захочешь показать его мне… — Он пожал плечами, давая понять, что выбор за мной.
— Я не очень люблю смешивать удовольствие и работу.
— А то, что мы здесь делаем… это удовольствие, стало быть?
— Ну… Не знаю, просто мне бы не хотелось после того, как ты пятнадцать раз спасал меня, еще и наваливать на тебя сценарий. Как-то нехорошо.
— В общем, если решишь, что это удовольствие, тогда не давай его мне. Но если это все-таки бизнес, тогда ты должна мне его дать. Я не хочу упустить потенциально удачный материал.
— Договорились, — сказала я. Надеясь, что мне все-таки не придется показывать ему сценарий. Потому что в этот момент он задрал футболку и стал обмахиваться ею, чтобы она просохла. И… в общем, он выглядел до безумия сексуально. Так что «Неистовое чувство одержимых» пусть пока подождет. Я хочу, чтобы это было удовольствие в чистом виде.
Самое смешное, не думаю, что время, проведенное с Люком Ллойдом, могло бы показаться мне приятным, если бы не Джейк Хадсон. Но случилось так, что на вершине горы Джейк наткнулся на своего приятеля Боба Рэдфорда. Тот настоял, чтобы они со Скоттом явились на коктейль-пати, которую он организовывает в институте в шесть. Естественно, то, что мы договорились встретиться в шесть в «Уайлдфлауэр маунтин хоум», в тот момент вылетело у него из головы. Джейк со Скоттом отрывались в институте «Санденс» со своим другом Бобом и ни на секунду не вспомнили обо мне.