— Что слышала о местах и условии посадок? А, Ириш? — спросила Хитрова, отбирая наиболее полезное из одежды и укладывая в огромную нейлоновую сумку, которая пухла на глазах.
— Ничего нового. Говорят, у них не так много звездолетов. Один сел возле Нью-Йорка, два на западном побережье Штатов, один или два где-то в Австралии, — Ира подставила чайник под кран. Вода текла тонкой струйкой, мутная, грязнее чем вчера, и Красина подумала, что надо было набрать несколько трехлитровок отстаиваться. — Больше всего посадок в Китае и Европе. Под Малагой, севернее Стокгольма и рядом с Загребом. Как понимаешь, самая близкая к нам возле Гомеля, — продолжала она, чуть повеселев (Хитрова какими-то тайными флюидами наводила на нее лучшее настроение). — Слышала, будто корабли здоровенные, некоторые берут больше миллиона человек. Представляешь, целый город! Только эти сволочи, ферс-кафравцы, ввели ограничение по возрасту. Не пропускают никого старше тридцати двух. Получается, если человеку за тридцать пять перевалило — он нежилец. А у наших стариков тем более шансов нет.
— Есть у некоторых, — Светлана вынесла в коридор сумку и села на корточки, застегивая неподатливую молнию. — Только у тех, кто в списке, утвержденном ООН. Для крупных ученых, всяких шумных политиков, семей глав правительств, подписавших соглашение, вроде будет отдельный звездолет. Еще отдельным кораблем вывозят детей из Америки и Канады.
— Что ты мне сюда навалила? — закончив с нарезкой сыра, Ирина подняла голову и посмотрела на багаж.
— Все, что понадобится для жизни под другими звездами, — Светка с издевкой усмехнулась. — Насколько я знаю, он не пускают со слишком большими сумками. Оружие и крупные металлические предметы к вносу так же запрещены. Положила джинсы, костюм и куртку, что мы покупали в бутике на Арбате. Спортивку и кое-что из легкого. Кучу нижнего белья — кто знает, когда сможем постираться. И купальник.
— Купальник зачем? — изумилась Красина, застыв с открытой банкой кофе.
— Может быть там, — изящно изогнув палец, Светлана указала ногтем вверх, — есть теплые моря и шикарные пляжи. Будем оттягиваться с тобой на песочке и соблазнять инопланетных мужиков.
— Дурочка, — Ирина рассмеялась и порозовела.
Скорее разлила по кружкам кипяток, размешала ложечкой. Ноздри защекотал кофейный запах.
— Ирусь, у тебя же коньячок был, — вспомнила Хитрова, откусывая суховатый бутерброд. — Не прикончила еще? Давай с кофе по рюмочке.
Мысль о коньячке Ирине показалась удачной. У нее на самом деле оставалось полбутылки «Жуль Готре», подаренной в приложение к букету роскошных шафрановых роз Полуевским. Красина развернулась на одной ноге и открыла дверку навесного шкафа. Взяв серебряную с красными разводами коробку, вдруг спохватилась:
— Светка, ты же за рулем.
— И что с того? — не поняла Хитрова.
— Господи, я подумала о ГАИшниках, — Ирина тут же усмехнулась своей ереси.
— Красина, ты тормозишь. Теперь легче слона на дороге встретить, чем кого-нибудь с полосатой палочкой. И трезвым ездить отныне считается дурной манерой.
Налив золотисто-коричневую жидкость в рюмки, Ира присела на табуретку.
— За успех, — кратко сказала Светка.
Подруги чокнулись с приятным хрустальным звоном и выпили. С минуту сидели, ощущая едва уловимую сладость «Готре» и восхитительное тепло.
— Свет… — глядя на крошки на столе, Ирина поставила пустую рюмку. — Спасибо, что приехала.
— Неужели ты могла подумать, будто я тебя брошу? Я же тебя люблю, — отозвалась Хитрова. — Макс начал: «зачем тебе Красина, лишнее место, лишний рот…». Я его чуть не убила за эти речи! Какой подлец! Послала его с дружками к падшей матери, в машину и от них..
— И я тебя люблю, — вздохнула Красина.
Они поцеловались, едва касаясь друг друга губами, трепетно как в детстве.
Затем Ирина налила еще немного коньяка, подрезала в тарелку колбасы и, решилась поделиться своей неприятной догадкой:
— Слышишь, Свет, — она вытащила из пачки сигарету и щелкнула зажигалкой. — Я здесь два дня одна с ума сходила. И вот что мне в голову пришло: а не они ли, в смысле кафравцы, на нас астероид направили? Сами каким-то способом взяли и толкнули его с орбиты, грамотно рассчитав траекторию. Ведь им же это получается выгодно.
— Не только ты такая догадливая, — Хитрова отмахнулась от табачного дыма и пересела ближе к двери на балкон. — Первым похожую версию высказал профессор Камышев. Его интервью, хотя и с большой обрезкой, в «Комсомолке» за четверг или среду — не помню. Он даже привел какие-то расчеты с орбитами и прежним положением Горгоны. Только на следующий день Камышев исчез, и «винт» на его компьютере отчего-то оказался отформатирован. Это я знаю точно от Сафина.