Но почему же анализы крови в Лондоне не подтвердили допинга?
— Потому, — объясняли сторонники Фабри, — что эти анализы могли обнаружить только вещества, подстегивающие нервную систему, а не угнетающие ее.
— Клевета! — энергично протестует врач. — Клевета, выдуманная для того, чтобы не дать право Итальянской федерации футбола разорвать с тренером Фабри контракт, срок которого истекает только в 1970 году.
И объяснял далее, что контракт, выгодный для Фабри, может быть аннулирован без крупной неустойки только в случае провала сборной по вине тренера, поэтому-де ответственность за невиданное поражение перекладывают на врача.
Разобраться, где тут истина, трудно. Но суть дела не в этом, а в том, почему вообще возникла нужда в допингах? Потому, что погоня за деньгами в капиталистическом мире растлевает сознание игроков.
Сборной команде Корейской Народной Демократической Республики безусловно не требовался допинг. С великим энтузиазмом ее игроки победили сначала сборную Италии, оснащенную отличной техникой, а затем сумели вести 3:0 во встрече с призером чемпионата — командой Португалии.
Из всех стимуляторов мне по душе один: хорошее задушевное слово перед игрой и сознание патриотического долга. Без него футболист — лишь наемный солдат, способный бросить оружие на поле боя в самую критическую минуту.
Свела меня судьба и с другим неудачником — Винсенте Феолой, тренером бразильской сборной.
Наша группа сидела в лондонском аэропорту, ожидая в течение нескольких часов своевременно заказанный самолет. Вдруг в толпе пассажиров мелькнула знакомая фигура. Тучный, невысокий человек с большим одутловатым лицом пробирался к столику. Это был Феола, с которым я беседовал в Лужниках после блестящей игры бразильцев в Москве два года назад.
Я давно знал, что Феола шахматист и в футбол никогда не играл. Но мне захотелось послушать, что он скажет в свое оправдание. Привыкший к окружению из репортеров, Феола, покинутый всеми, с заметной радостью начал отвечать на вопросы советских журналистов. Видимо, ему хотелось излить душу, а возможно, и спасти хотя бы крупицы прежней популярности. К сожалению, и вопросы и ответы были стандартными.
— Думаете ли вы менять систему 1+4 + 2 + 4 после неудач?
— Не вижу к этому оснований, — ответил толстяк, сделав вид, будто смена тактики зависит от него. Затем последовали сетования на травмы у ведущих игроков и жалобы на болгар, которые первыми повредили Пеле. — Мы потеряли перед турниром Жаира, Амарильдо, а затем Герсона и Жильмара.
Он начал загибать пальцы, считая пострадавших, но, по-моему, главное было не в этих громких именах. Бразильцы выиграли всего одну встречу и не попали в четвертьфинал потому, что прибыли на чемпионат со старым вооружением.
Винсенте Феола вернулся домой только через месяц после первенства мира и под чужим именем. Дом его в Бразилии после проигрыша пришлось на долгое время взять под охрану полиции.
Феола сразу дал объяснения поражению в прессе. Он считал, что допустил несколько ошибок, но главные причины — это травмы игроков и нечестность судей.
— Из девяти арбитров, которые судили наши матчи на чемпионате, семь были англичане.
Кое-кого такие ссылки могут успокоить, особенно тех, кто ищет утешения. Но я вспоминаю свои первые игры. Уже тогда, на заре советского футбола, мы знали всю механику оправданий и полушутя-полусерьезно сговаривались, которой по счету заповедью будем объяснять свой проигрыш дома. Первая — случайность; вторая — плохое поле; третья — погода; четвертая — невезение; пятая — судья и т. д.
Когда мы играли на чужих полях и свидетелей из родного города не было, легче всего было свалить на судью.
«Давайте объяснять все заповедью пятой», — решали мы и так горячо возмущались арбитром, что под конец сами начинали верить в свою правоту. Слушатели знали, что судейство решает многое, и не сомневались в наших словах. Нас любили и хотели верить, что мы непобедимы. К тому же в каждой игре всегда найдется несколько сомнительных ситуаций, когда свистки судьи могут повернуть исход игры в ту и в другую сторону. Наша горячность убеждала даже тех, кто знал по опыту; чего стоят эти сказки.
Нынче, когда все сами видят игру, так наивно оправдываться уже нельзя. Но по телевидению нельзя хорошо рассмотреть все частности, охватить целое на маленьком голубом экране невозможно. Да и кулуары чемпионата не просматриваются, так что возможности для оправданий еще велики.