-Уголовный розыск. Открывайте.
За тонкой дверью страшный переполох. Ну ладно, теперь еще ногой, не сильно, но увесисто:
-Ну?!
Дверь медленно распахнулась, серое женское лицо, в глазах ужас и слезы, все ясно, ну Ленчик - куй железо не отходя от кассы.
-Клавдия Шаркова?
-Д... д... а...
-Не надо так боятся, надо было раньше боятся, давайте пройдем в комнату, усаживайтесь поудобнее, вот например на диван...
-Нет !!!
А что это она так дивана боится, труп у ней что ли там внутри, где все остальные постельное белье хранят...
-Моя фамилия Потапов, я из Уголовного Розыска, вот мое удостоверение, а теперь, Клава, расскажи нам все как было, он, -
выделить голосом «он», не может быть что у этой бляди не былого ни одного «он».
-Он нам уже все рассказал, нужно только кое-что лишь сопоставить и перепроверить...
И Клавдию Шаркову прорвало. Ужас прошедшей ночи и неудавшийся загул-трах с космонавтом, французская любовь под проезжающие мимо такси секретные двигатели самых мощных советских самолетов, труп в мужниных шмотках и Толик со своим секретным местом, где он краденные колеса переобувал... Все это внезапно вывалилось на Ленчика, так внезапно, что он на секунду просто потерялся, почти потерял нить и реальность... Ведь только хотел узнать - не было ли вчера у нее космонавта, так как оперативниками установлено - Клавдия Шаркова вчера работала в гостинице, обслуживала номер космонавта и известна как одна из злостных блядей среди всего обслуживающего персонала гостиницы... А тут горячее признание, чистосердечное и с мелкими блядскими подробностями... Умереть можно.
-Ну хорошо, я вам верю, что вы космонавта не травили, но окончательный штрих сделает судмедэксперт. Ну а теперь главное - место показать сумеете?
-Нет. ..-
растерянно протянула Клавдия и уставилась на опера. Да, ситуация, космонавта нет, а есть труп, ни хера себе, квартира уплывает в даль, ну ничего, мы еще поборемся, поглядим, кто кого.
-О нашем разговоре ни кому не слова. Вам ясно?
-Да... а... я...
-Арестовывать пока вас не за что, явного состава преступления и умысла в ваших действиях нет, ну а в дальнейшем, если понадобитесь, мы вас вызовем. Но ни кому не единого слова, дело государственной важности. Вы должны понимать - космонавт!
-Да, да, я понимаю, понимаю, я ни кому ни слова, ни полслова, -заторопилась Клава, ясно осознав главное - ужас ушел, ее ни кто забирать-арестовывать не будет, все уже кончилось...
-До свидания, Клавдия.
-Может быть чайку или...
А глазки опухшие уже высохли и заблестели, ну блядь-профурсетка, только что убивалась, от страха умирала, а уже готова в постель тащить, мелькнуло в голове у Ленчика и ушло за заботами, Толика-таксиста надо за жабры брать, ну суки, увезли труп и спрятали, где же теперь космонавта взять, одна надежда на Мишу или Шехера, может быть они подкинут космонавта...
-А в общем-то вам нужно подумать над своим поведением, Клава, -выходя в двери, попрощался Леонид и конечно получил в ответ массу заверений о начале новой жизни... Сколько раз он такое уже слышал, но все оставалось по-прежнему. Вонючий подъезд, заждавшийся шофер, «Куда?», «На кудыкину гору», родной кабинет, и...
-Сергей, немедленно установить адрес по этим данным... И закипела работа. Где же взять космонавта?..
...Падал снег и таял на непокрытой голове Юрия. Мороз не чувствовался, тело казалось, потеряло вес и еще немного, еще самую малость, и взлетит он, взлетит над всей этой суетой, главное с балкона спланировать, а там...
-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! -
разнеслось над левобережным районом города Омска, индустриальным центром Западной Сибири, крик бился об панельные, серые стены убогих домов, метко прозванных в народе «хрущобы», бился об низкое небо, серое низкое небо, вонючее низкое небо, насквозь провонявшее отходами индустриальной деятельности людей, так безалаберно и бесхозно относящихся к наследию предков...Крик бился и бился,, и еще совсем немного и, казалось, прорвет крик это серое небо и хлынет на загаженную землю солнечный свет и голубизна неба, и все земные краски... Это кричал так сильно и страстно алкоголик Вася, увидев впервые в жизни, как с балкона падает человек... Даже говорят, что данное событие столь сильно повлияло на его хрупкую психику, что алкоголик Вася даже бросил пить... Водку. И полностью перешел на народный напиток «бормотуху»... Но злобные и завистливые люди, лишенные счастья лицезреть то, чего удостоился Вася, утверждали, мол данный переход с водки на «бормотуху» связан всего лишь с экономическими трудностями, испытываемые страной и Васей.
С балкона падал Юрий. Возможно падал в новую, следующею жизнь. Ведь он и так сильно задержался в данной, совершенно никчемной жизни... А впереди еще возможно много всего хорошего и разного. Юрий с размаху ударился об мягкий теплый снег и сознание его потухло...
-Скорую звони давай, скорую, бля, скорую!..
-Господи, скинули его, я знаю, скинули!..
-А ну разойдись граждане, не видели что ли, как алкаши падают с балконов!
-Ишь морда красная, пьянь, милиционер, а кричит как полицай в Америке на негров...
-Сержант, Семен, тащи его за руки в отдел, че трупу на улицах валятся, скорую к отделу направим...
-Слушаюсь, товарищ лейтенат! Взяли мерзавца!..
-Может квартиру поискать? Вдруг убийство...
-Начальник решит, ну, потащили... Разойдись!.. Сволочи...
-Ну суки!
Пенсионер Иванов возвращался из магазина. Галантерейного. Там второй день на радость всех местных окрестных пижонов продавали не «Тройной», а «Фиалку душистую» за 00 рублей 54 копейки стограммовый флакон. А запах... И благо-о-о-родная отрыжка!.. Возвращался, стряхивая снег с облезлой шапки, красно-сизого лица, украшенного синим, с прожилками и разводьями, носом, с потрепанной синей телогрейки, память о последнем месте трудовой деятельности - заводе «Красный плуг». Возвращался и... Батюшки, едрена мать твою налево, а в подъезде-то!.. Один в штатском и с пистолетом в руках с боку от двери Тольки-таксиста, другой таки в штатском и тоже с пистолем с другой стороны, ну а перед дверью-то ни как сам Лев Гуров из телевизора, видать по спецзаданию из Москвы, прямо прибыл, а тут Толик-то дурак, дверь и открыл, нет что бы через дверь пулять, живым не даваться, дверь-то открыл, молодчики из милиции туда влетели, ну а больше и ни чего Иванов и не видел, и не слышал... Напрасно под дверью битый час проторчал, всей щекой да ухом по замочной скважине елозил, так ни чего и не услыхал. Плюнул с досады и злости прямо в глазок стеклянный, и пошел себе на пятый, одеколон потреблять и бабке своей, Дуньке, в мелких подробностях рассказывать...
-Ну что, Анатолий, вам ясно, в какую блудню вас Клавдия Шаркова втянула? И как же вы ей поверили, а, и как же на такую мякину клюнули?
-Так это, гражданин начальник, кто же знал, что она тварь такая, я же по доброте, помочь хотел, думал действительно космонавт с водки зеленой крякнул, ну что б забот у ней меньше было, а тут, -
Толик широко развел руками и виновато, криво улыбнулся. Мол ошибка вышла, промашка...
-Ну ладно, я в ваших отношениях копаться не собираюсь и за ошибку ни кто тебя терзать не будет, сделаем так - покажешь место, где спрятал умершего и ни кому не слова. Инача я за твою свободу, Толик, да и жизнь тоже, больше рубля рванного ни за что не дам. Ясненько?!
-Полностью ясно, гражданин начальник! Собираться?
-Живо. Машина ждет...
Мелькает за окном служебной «Волги» пейзаж неземной, звездный, какие-то нагромождения бетона, рванные куски металла, ну тебе Сталинград или Хиросима с Нагасаки, брошенные или недостроенные корпуса заледеневшие от неземного холода, хер знает чего, заборы, трубы, вновь кучи черти чего и ни одной души...