Кухню уютно освещала лампочка под желтым абажуром, за окном мела метель, скрывая все следы, а тут так было тихо и уютно... Голова соображала плохо, но в тюрьму Юрию не хотелось... Действительно, потом ведь не докажешь ни чего... Хотелось выпить, так как синдром похмелья уже давал о себе знать.
-У вас здесь нет ничего выпить?..
-Нет, но я прикажу и привезут. Посиди спокойно, пятый этаж, внизу асфальт и кругом наши люди.
Ленчик вышел в подъезд, приказал Гоше мчатся к вокзалу и привезти бутылку водки, вручив на расходы десятку. Последнею до получки... Вернувшись, застал Юрия погруженного в раздумье.
-Значит так, на вопрос, заданный мною, ответ я еще не получил. Мне повторить вопрос?
-Ни к чему... Кто же хочет сам в тюрьму, по своей воле...
-Не только в тюрьму. Но и на расстрел. За такое убийство полагается «вышка», расстрел. Ясно?
-Вполне...
-Значит, если ты не хочешь получить «вышку» и пулю в лоб, ты мне должен помочь в одном деле. Ясно?
-Ясно...Но не вполне...В каком деле?.. И где гарантии, что меня не расстреляют?..
Юрий втягивался в непонятную ему игру, таинственную, непонятную, с кражей его, с незнакомцем, с трупом зверско убитым, непонятными подручными, с таинственной квартирой...
-Гарантия будет очень и очень существенной Ты получишь назад документы, которые были у тебя обнаружены в кармане и полетишь в Москву. Как только ты захочешь выйти из игры и начнешь качать права, заявишь - мол я не я и лошадь не моя, так сразу в дело вступит социалистическое правосудие, чья рука неотвратима и возмездие настигнет преступника и так далее. Ясно?
-Ясно... Но...
-Вопросы здесь задаю я. Об этом уже было сказано. Твой голос совещательный и только когда я разрешу говорить, ясно?
-Да...
-Закуривай.
Юрий и незнакомец закурили. Интересно все же, кто он? бандит, нанятый КГБ иди кегебешник, выполняющий что-то свое?.. Вот придурок, или спился до конца, о каких-то нескольких жизнях плел, фамилиях, бред чистый, может у него белая горячка началась, но вроде бы непохоже... Ленчик докурил «примину» и затушил ее аккуратно в пепельнице. За окном было все еще темно и снежно. Ночь.
-Где твой паспорт?
-У вас в руках, -
улыбнулся Юрий.
-Ты сильно рано вошел в роль. Повторяю - где твой паспорт?
-У друзей...
-Адрес, фамилия, имя.
-Улица Советская, дом 12, квартира 99, Николай Краюхин. Паспорт лежит на верху кухонного шкафа с правой стороны...
-Отлично, ты делаешь успехи, поразительные успехи, -
Ленчик взглянул на часы, было полпятого утра.
-Скоро приедет водка и мы с тобою немного выпьем. Остальное ты получишь на аэродроме. Ясно?
-Вполне...
-Тебе не интересно, кем ты будешь?
-Вы же запретили задавать вопросы...
-Я же говорю - ты исправляешься на глазах. Давай говори мне «ты», ты же не арестованный, мы с тобой теперь в одной упряжке. Я думаю, раз ты прожил несколько жизней, то тебе не в диковину начинать жить снова. Отныне ты космонавт Юрий Иванович Заикин.
-Но... но ведь... но ведь у меня... там, в Москве... наверно есть жена... дети, друзья и сослуживцы...я наверно не сильно похож на того Заикина...да и вообще, я на космонавта вроде бы не тяну...
-Перед тем, как мы тебя отправим на аэродром, с тобой будет произведена небольшая операция, мы тебе сделаем небольшую пластическую операцию, после которой тебя не сразу узнают, к тому же у тебя будет повод ссылаться на потерю памяти.
-Пластическая операция?!..
-Совсем мимолетная, она не затронет твоих красот и не обезобразит тебя. Ну только самую малость...
В коридоре за дверью раздалось шуршанье, Ленчик вышел и получил запотевшую бутылку водки из рук Гоши. Отправив опера в подъезд к друзьям-приятелям, он вернулся на кухню.
-А вот и твоя долгожданная водка. Я думаю - в Москве тебя будут угощать «Московской». Поехали, -
разлив по стаканам, скомандовал Ленчик и налитые до половины граненые стаканы по 0,7 коп за штуку, взлетели вверх и слегка звякнули друг об друга, самую малость, чуть-чуть.
-За твое рожденью, Юрий Заикин, за твой новый день рожденья!..
-За вновь испеченного космонавта...
Водка пошла по назначению, через пять минут мир на кухне незаметно изменился - позы стали чуть раскованней, выражение лиц чуть мягче и менее настороженней, движения более плавные и мягкие. Ленчик и Юрий закурили.
-А хорошо пошла, стерва...
-Хорошо...
Соучастники сидели, курили и откровенно, без всякого стеснения разглядывали друг друга. И чем дольше разглядывали друг друга, тем больше нравились друг другу...
-А ты ни чего мужик, свой в доску...
-В общем-то и ты не так уж плох...
За окном потихоньку умирала ночь, снег давно перестал падать серело, еще чуть-чуть и серое невзрачное утро поднимет серых невзрачных людей и погонит их на серую, невзрачную работу... Делать серые невзрачные вещи, столь необходимые в народном хозяйстве.
-Ну и хорошо, что мы с тобой поладили, Юрий. Я думал - ты будешь упираться.
Юрий пожал плечами, глаза слипались, хотелось лечь на немного, совсем на немного и полежать...
-Да ты не спи, скоро поедем. Пошли в машину.
Растолкав в подъезде уснувших оперов и поддерживая за локоть шатавшегося Юрия, Ленчик, стал спускаться. Вниз, сквозь вонючий подъезд, на свежий, с утренним выбросом омских заводов, воздух. Сзади плелись опера. Впереди было самое трудное - аэродром.
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ.
Крепким мороз щипал щеки и выбивал слезу, с омских заводов несло какой-то дрянью да так, что перехватывало дыхание. Вокруг высились сталинградские руины или остатки Хиросимы-с-Нагасаки... Леонид Потапов сидел на корточках над полу занесенным трупом, уже виденным им. Сидел, молчал и как водится в такие минуты, думал о бренности бытия. Вот так же живешь, баб гребешь, водку пьешь, а костлявая раз... И ты жмурик, сыграл в ящик, откинул копыта, двинул колеса, перекинулся... И ни кто не узнает, где могилка твоя, почти вслух напел Ленчик и встряхнув головой, с целью отгона печальных мыслей, с трудом засунул за пазуху, во внутренний карман пальто, истасканного и истрепанного, паспорт. Паспорт гражданина Безухова Юрия Ивановича, 1946 года рождения, без определенного места жительства и рода занятий. И стал сразу труп не бесхозным жмуриком, а довольно таки приличным трупом умершего гражданина Безухова. Умершего явно от отравления алкоголем.
Выпрямившись и полюбовавшись насупленным трупом гражданина Безухова, Ленчик призывно махнул рукой. Из теплой «Волги» неторопливо вылезли фотограф и эксперт-врач, оба с чемоданчиками, как будто собрались в баню. Друзья-алкоголики, Гаврилин и Шусткин, глубоко проваливаясь в снег и обходя кучи строительного мусора и недостроя, подошли к Потапову.
-Везет же тебе, Ленчик, -
ласково и пьяно усмехнулся эксперт Гаврилин, усмехнулся и икнул.
-Чего там, осмотрите и в морг.
-Зарезали или зарубили мерзавца? -
скучно поинтересовался фотограф Шусткин и так же пьяно икнул, прикрыв рот рваной кожанкой перчаткой, держа ее в руке.
-Я думаю - алкоголь и мороз ,-
твердо произнес Леонид и внимательно посмотрел в глаза алкашам. Те забегали взглядами, засуетились, загребли по карманам, затеребили чемоданчики:
-Как скажешь, Ленчик, как скажешь, отец-командир, так и сделаем, мы тебе за бутылку фуй че хошь напишем, гребена мать... Хошь от беременности помер жмурик, нам татарам все едно...
Эксперт тяжело опустился на одно колено и зашарил у трупа за пазухой. Вытащив из внутреннего кармана паспорт, затертую серо-зеленую книжицу, протянул ее Леониду. Фотограф глубокомысленно изрек:
-Бесхозных не бывает, все чьи-то, вот и ксива отыскалась... Врач, поднимаясь с колена, охая и икая, добавил:
-Это точно, бесхозных не бывает... Вскрытие покажет, но предварительно я уже сейчас могу сказать - напился паскуда сурогата какого-нибудь и замерз, умирая от отравления...
В немом изумлении все трое переглянулись, Ленчик пожал плечами - не знаю, что и говоришь, мне все равно, и пошел к машине. Фотограф щелкнув пару раз, заспешил следом. Мороз щипал щеки и выбивал слезу, дыхание перехватывала какая-то дрянь с омских заводов, низкое хмурое небо грозило придавить к самой земле. Хотелось выпить...