«Веди себя достойно, Мэри».
Для Генри всё это наверняка показалось бы забавным. Ему не нужно каждую минуту напоминать себе, кто он. Он просто герцог, сын короля. Для него это так же естественно, как дышать.
Мои дни проходят странно. Я даже немного скучаю по службе фрейлиной, потому что время в окружении остальных девушек пролетало куда быстрее. Я чувствовала, что нахожусь в центре событий, в клубке эмоций и переживаний.
Вот Анна Парр в сотый раз жалуется, что ни один мужчина не посмотрит на нее из-за ее веснушек. «Моей сестрице повезло, она красивая, а на мне мои родители устали».
Вот Мадж и Шелти шипят друг на друга, пытаясь выяснить, кто у кого стащил рукава. А вот Бесс Холланд, любовница моего отца, улыбается мне так, словно я несчастная сиротка, и она хочет взять меня на попечение. Хотя она больше годится мне в сестры, чем в матери.
Теперь всё это где-то там, далеко от меня. Я всё ещё служу королеве, но теперь у меня иные задачи. Пока что я предоставлена сама себе и могу вдоволь насладиться Уайтхоллом.
Этот дворец прекрасен, и, когда я иду по нему, мне кажется, что я в Камелоте. Некоторые по старой памяти зовут его Йорк-плейсом, но мне нравится новое название — оно больше подходит этому месту. Стены из белого камня, огромные пространства, в которых можно затеряться. Окна с видом Темзу. Здесь много света. Когда выходит солнце, лучи в галереях стоят столпами, как мраморные колонны.
Я пристраиваюсь у окна в самой тихой части дворца, чтобы почитать. У меня был выбор — взять томик Чосера или своё незаконченное шитье, и я выбрала Чосера, хотя, наверное, скоро смогу цитировать его наизусть. Но шить я никогда не любила. Ещё в Кеннингхолле я делала всё, чтобы избежать этого занятия, и как-то раз даже убежала от старой Нэн, которая пыталась научить меня аккуратным стежкам. Мне потом сильно влетело от матери, и было бы еще хуже, если бы за меня не вступился Гарри.
— Ну, и каково это?
Я вздрагиваю от неожиданности. Я надеялась провести несколько часов в одиночестве, и абсолютно не ждала, что кто-то будет останавливаться, чтобы заговорить со мной.
Это Мадж, сестра Шелти. Погруженная в свои мысли, я даже не слышала ее шагов.
— О чем ты? — спрашиваю я.
Она возвышается надо мной. Стоит напротив света так, что мне приходится щуриться, чтобы взглянуть на нее.
— Ты знаешь, о чем. Каково это — занимать не свое место?
Я устало вздыхаю. Мадж всё ещё не может пережить, что в жены Фицрою выбрали не ее. Мы никогда не были подругами, но после объявления о нашей с Генри помолвке она будто с цепи сорвалась. Даже Шелти признавалась, что не ожидала от сестры такой откровенной зависти.
— Мадж, давай не будем. Всё решили за нас. Я слышала, ты уже принимаешь ухаживания от Генри Норриса.
— Я стала бы гораздо лучшей герцогиней, чем ты, — на этих словах она гордо вздернула подбородок. — Думаешь, никто не видит, как ты расхаживаешь с видом затравленной лани? Тень самой себя, позоришь своего отца и короля…
— Мадж, давай не…
— О нет, послушай, — шипит она. — Мои родители только и делают, что угождают Анне, выполняют ее отвратительные поручения, но, когда речь зашла о благодарности, из каких-то подземелий она вытащила тебя и…
— Довольно!
Я прокричала это громко неожиданно для самой себя. И вскочила с места так резко, что с колен свалилась книга. Стихи Чосера упали прямо к ногам Мадж, и ее лицо исказилось гримасой презрения, но даже так оно осталось удивительно красивым. Я не могу отрицать очевидное — Мадж, с ее ямочками на щеках и подбородке, гораздо красивее меня.
— Ты жалкая, Мэри, — усмехается Мадж. — Герцогиня, у которой всё валится из рук — тебе самой не смешно? Будь аккуратнее, когда будешь укачивать королевских внуков, а то ты и их уронишь.
Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но ее прервал властный женский голос.
— Леди Шелтон, королева больше не нуждается в ваших услугах?
Теперь вздрогнули мы обе. И одновременно повернулись к источнику звука. Это Мэгет. Маргарет Дуглас. Уж не знаю, как много она слышала, но слова Мадж ей явно пришлись не по вкусу.
— Я… — напор Мадж вмиг куда-то пропал. — Я как раз шла по поручению Ее Величества.
Она опомнилась и сделала реверанс, но Маргарет это не впечатлило.
— Тогда почему вы еще здесь?
— Я… Мы с герцогиней…
— Кажется, леди Ричмонд неприятно ваше общество. Освободите ее от него как можно скорее и вернитесь к своим обязанностям.
— Да, миледи, — Мадж снова приседает и стремительно уносится прочь.
Уверена, что при первой же возможности она продолжит меня донимать.
Я с интересом и восхищением смотрю на Маргарет. Еще один человек, которому не нужно притворяться. Ее мать — королева, ее дядя — король. Она сама принцесса во всем, кроме титула.
— Благодарю, леди Дуглас, — тихо говорю я и стараюсь улыбнуться как можно дружелюбнее.
Маргарет не спешит отвечать. Он смотрит вслед уходящей Мадж, пока та окончательно не скрывается за поворотом, и только потом поворачивается ко мне.
— Вам следует быть жестче, Ваша Светлость.
— Прошу, просто Мэри.
— Вовсе не просто, Мэри, — ее серый взгляд впивается в меня. — Об этом я и говорю. Пока вы не поставите себя должным образом, любая завистливая фрейлина сможет помыкать вами, словно прислугой.
Она права. Мне и правда не хватает твердости в характере, но я не представляю, откуда ей взяться. Меня готовили не к этому. Изначально отец хотел выдать меня за пухлого графского сына, и я должна была заведовать его хозяйством вдали от двора.
— Вы преподали мне урок стойкости, — отвечаю я Маргарет. — Надеюсь, смогу учиться у вас и впредь.
Она осторожно улыбается, и улыбка ее смягчает. На мгновение она вдруг стала очень похожа на Генри, невольно напомнив мне, что они кузены. Могу ли я назвать ее кузиной? Наверное, лучше с такими заявлениями повременить.
— На самом деле, леди Ричмонд, я искала вас, — говорит Маргарет.
Сказать, что я удивлена — не сказать ничего. Я была уверена, что после «заминки» в зале королевы Маргарет скорее предпочтет умереть от одиночества, чем провести хоть минуту со мной, не то что намерено искать меня.
— Чем я могу быть вам полезна? — спрашиваю я, стараясь скрыть свое радостное волнение.
Маргарет пристально смотрит мне в глаза.
— Ваш дядя.
— Мой дядя?
— Да, ваш дядя.
— А который из… — начинаю я и осекаюсь.
Кажется, я догадываюсь, кого она имеет в виду. Маргарет понимает, что я понимаю.
— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне всё, что вам известно о вашем дяде.
Я пока не сильна в придворных интригах и не понимаю, стоит ли мне идти у нее на поводу. Но ее взгляд, весь ее образ говорит о том, что она не просто просит — она почти приказывает. И я понимаю, что мне не хочется терять ее расположение.
— Я с радостью помогу вам, леди Дуглас, — говорю я.
— Можно просто Маргарет, — улыбается она.
Надеюсь, я об этом не пожалею.
*
— Итак, ты теперь дружишь с королевской племянницей?
Шелти идет впереди и не смотрит на меня. Королева заболела — новая беременность плохо на ней сказывается, — и мы идем в ее покои, чтобы ее развлечь. Мы поднимаемся по винтовой лестнице, и я упираюсь лицом прямо в бежевые юбки подруги. Кажется, по протоколу так быть не должно, но я уже устала перебирать в голове все эти правила.
— Маргарет недавно вернулась ко двору, — говорю я. — Мы просто обсудили последние события.
— О, уже Маргарет? А ты не промах. Скоро начнешь называть ее Мэгет, как король.
Шелти раздражена, и меня это неприятно удивляет.
— И с каких пор ты стала экспертом по придворным сплетням? — продолжает она.
Я пока не собираюсь говорить Шелти об истинной причине интереса Маргарет ко мне, но ее пренебрежительный тон мне не нравится. Как будто я настолько скучная, что не могу быть никому интересна просто сама по себе.