Мне стало жаль его еще потому, что совсем недавно я сам побывал в его шкуре и прекрасно знал, что он чувствует. Какой ужас и отчаянье он испытывает, соглашаясь на очередное задание!
Мистер Конноли тяжело вздохнул, его, судя по всему, одолевали совсем другие мысли.
— А теперь, расскажи поподробнее, какую роль во всей этой истории сыграл полковник Фергюсон, — на щеках у верзилы-ирландца заходили желваки. — И почему он выбрал именно меня?
Шеймус вздохнул, и показал на седельную сумку, с вензелем «ДК», которую я снял с Маленькой Стрелы.
— В письме, которое вам вручил полковник, вы найдете все ответы, — толстяк сдвинул Стетсон на затылок и в сотый раз вытер лоб рукавом рубахи. — Если вы, конечно, его не потеряли.
Бросив быстрый взгляд на меня, мистер Конноли поднял сумку и принялся развязывать ремни.
Письмо лежало на самом дне, упакованное в несколько слоев вощеной бумаги и перевязанное бечевкой. Достав из-за пояса нож, мистер Конноли осторожно вскрыл пакет, и с нетерпением захрустел сургучными печатями.
— Это письмо от миссис Фергюсон! — выгоревшие на солнце брови ирландца удивленно поползли вверх. — Дорогой Даллан! Мне очень жаль, что все так получилось с Рори. Не прошло и дня с ее смерти, чтобы я не молила Господа нашего о спасении моей милой сестрицы…
Руки у мистера Конноли задрожали, и лист бумаги затрепетал в его ладони, словно белый голубь с переломанными крыльями.
— Мальчику нужна мать, у меня сердце разрывается, когда я вижу бедняжку Айдана… — некоторые строчки ирландец пропускал, беззвучно шевеля губами. — Мы забираем мальчика с собой в Англию, так будет лучше для всех. Прости, но я не могла сказать всего этого тебе лично, зная, что ты никогда не дашь своего согласия…
Листок выскользнул из разжавшихся пальцев, покатился по земле, и взмыл к небесам, подхваченный ветром.
— Ну и история, — вздохнул Кипман, провожая лист бумаги долгим взглядом. — Выходит, что мы просто так прогулялись по индейским территориям до самой Северной Платт? Выходит, что плакали обещанные нам денежки?
Сплюнув на землю, мистер Конноли повернулся к Шеймусу. Лицо у него было черное как ночь, а в глазах горели недобрые огоньки.
— Ты с самого начала знал об этом?
Толстяк энергично помотал головой.
— Бог с тобой, Даллан! Кто я такой, чтобы Фергюсон доверил мне свои планы, — ирландец хмыкнул. — Я, конечно, подозревал, что у него в этом деле свой интерес, но никак не мог понять какой…
Вновь воцарилась напряженная тишина.
Техасцы между тем закончили ставить палатки, и на огне весело забулькали котлы с похлебкой.
У Сета Кипмана громко забурчало в животе. Траппер привстал и потянул носом воздух.
— Каша с солониной, — вздохнул он. — После диеты из пеммикана даже такая дрянь покажется деликатесом.
— Это точно! — поддакнул Шеймус, с неподдельным интересом наблюдая за поваром, бросающим в котел внушительные куски сала.
Мистер Конноли внезапно хлопнул себя ладонями по коленям и решительно встал, словно приняв какое-то решение.
— А знаете, кое в чем миссис Фергюсон права! Я даже не представляю, как бы объяснил Айдану все это. Не думаю, что мальчишка пришел бы в восторг, узнав, что его старик превратился в живого мертвеца. — верзила вздохнул. — Мне больше нет места среди живых. Путь назад мне заказан…
— Я вот тоже никуда не спешу, — кивнул Кипман. — Если говорить по правде, то я всегда интересовался умертвиями больше, чем живыми…
Мои товарищи уставились на меня, старательно игнорируя Шеймуса, который ерзал на своей подстилке как на иголках.
— Выезжаем, как стемнеет, — кивнул я. — Шеймуса возьмем с собой. Думаю, что лучше держать его под рукой, чтобы он не наделал глупостей.
Толстяк ирландец засиял как маленькое солнышко, над которым рассеялись черные грозовые тучи. Рыжие усы задорно встопорщились, а в маленьких глазках заплясали огоньки.
— Вот это мой Джонни! — Шеймус с умилением всплеснул руками. — Я знал, что ты не дашь старика в обиду!
Я пожал плечами и положил руку на рукоять ножа.
— Когда доберемся до стоянки команчей, отдашь мне свое оружие. Мы свяжем тебе руки, а Кипман будет за тобой постоянно приглядывать.
— Это запросто! — траппер ухмыльнулся, приглаживая свои усищи. — А если понадобится, я могу и сапогом по жирной заднице наподдать!
Улыбка медленно сползла с рыжей физиономии ирландца, превращаясь в хищный оскал.
— Не трону я вашего президента, — Шеймус с тоской уставился на валяющиеся на земле револьверы. — Я и сам возвращаться не собирался. Уж лучше здесь, в компании друзей, чем на улицах Нью-Йорка, ожидая выстрела в спину!