— Вы не подумайте, капитан человек хороший, — солдат приложил руку к груди и заулыбался. — Даже душевный, можно сказать. А то, что он велел вас вздернуть, так это не со зла. У нас в Новом-Техасе каждый день шпионов вешают. Без этого, сами понимаете, никак нельзя. Грядки нужно полоть, чтобы они совсем не заросли сорняками!
От таких сравнений мне совсем стало дурно. С трудом передвигая ноги, я дотащился до подножия холма, и со стоном привалился к борту фургона. Солдат придвинул маленькую лесенку, взобравшись по которой, мы смогли, наконец, опуститься на узкие скамейки, размещающиеся вдоль увешанных сковородками бортов.
Плечистый повар, с толстенными волосатыми руками, похожими на лапы гориллы, подозрительно уставился на нашу компанию.
— Нужно было сразу привести их ко мне! Я бы их на ночь как свиней на крюках подвесил!
Не мешкая, нас пристегнули к полу цепью, продетой сквозь ножные кандалы.
Солдаты с распухшими носами, кряхтя и ругаясь, бесцеремонно втиснули между скамеек закопченные котлы, пахнущие пригоревшей кашей, а мрачный повар занял место возницы.
Я осторожно потянул за цепь, и она тихонько звякнула, цепляясь за массивные ржавые скобы, вбитые в пол повозки.
— Даже не думай, парень, — широкая физиономия повара повернулась ко мне, привлеченная шумом. — От меня еще никому не удалось убежать!
Кипман прижался лбом к холодному котлу и блаженно застонал. Судя по всему, мысли о побеге даже не приходили ему в голову.
Помощник повара тщательно подвязал брезентовые борта фургона, и подергал за ремни, проверяя прочность узлов. Солнце ударило мне в глаза, заставив зажмуриться, а порыв налетевшего из прерий ветра, застучал по бортам повозки сковородами и поварешками.
— Все готово, Том, можем отправляться! — крикнул солдат, взбираясь по лесенке, и устраиваясь на скамейке рядом с мистером Конноли.
Выглянув наружу, я увидел, как техасцы торопливо сворачивают лагерь и седлают коней. Капитан Брэдли разговаривал с пешими скаутами кикапу, только что вынырнувшими из густых кустов, окружающих ручей.
Индейцы выглядели встревоженными: у одного из них была разорвана куртка, а другой прихрамывал, опираясь на самодельный костыль из свежесрезанной ветки.
— Похоже, что они наткнулись на команчей, — мистер Конноли кивнул на скаутов. — Глядите, у одного из них торчит обломок стрелы!
— Тихо там сзади! — рявкнул повар, а его помощник с готовностью вытащил из кобуры револьвер. — Если я хоть звук от вас услышу, быстро все зубы пересчитаю!
Спрыгнув на землю, повар решительно затопал, направляясь к капитану.
— У вашего старика крутой нрав, — хмыкнул мистер Конноли, поворачиваясь к развалившемуся на скамейке конвойному. — Чего это он не в духе?
— Том сам был когда-то командиром отряда рейнджеров, — солдат ухмыльнулся. — Они с Брэдли не больно-то жалуют друг дружку. Я вот ума не приложу, почему старик вообще согласился на должность повара в нашем отряде.
Кипман, сидящий в обнимку с котлом, презрительно фыркнул.
— Доживешь до его возраста, может и поймешь!
Потрепанных кикапу капитан отправил в наш фургон, напоследок вручив каждому по большой серебряной монете. Я слышал, как скауты переговариваются между собой на ходу, но из всего разговора сумел разобрать лишь несколько слов.
В повозке резко запахло застарелым потом, пылью и кровью. Волосы у воинов на головах были затянуты в тугие косички, и смазаны прогоркшим жиром. Выгоревшие на солнце армейские куртки были перевязаны расшитыми бусами поясами, из-за которых выглядывали побитые рукоятки револьверов и блестящие лезвия томагавков.
Увидев среди нас мистера Конноли, индейцы на мгновение оторопели, и тут же потянулись к оружию.
— Ты не черный! Ты есть один из них! — зашипел воин с обломком стрелы в ноге. Его смуглое лицо даже посерело от страха. — Нужно быстро-быстро предупреждать белого вождя!
Я бросил взгляд на рисунки, покрывающие потертые мокасины скаутов, на резные рукоятки томагавков и засаленные пучки человеческих волос, привязанных к их поясам. Эти кикапу, судя по всему, были обычными бандитами. Преступниками, которых давным-давно изгнали из племени, за какие-то злодеяния.
— Почему у вас на пальцах татуировки «Небесного змея»? — спросил я, отвлекая их внимание от мистера Конноли. — Кто вы, люди, или демоны, принявшие людское обличье?
Я заговорил на языке шошонов, но, судя по выражениям лиц кикапу, индейцы меня прекрасно поняли.
— Ты не команч, — воин постарше подозрительно прищурился. — Почему ты спрашиваешь о секретных знаках?