— Передаю командование вам, мистер Блэйк, — сказал мистер Конноли, обращаясь ко мне. — Теперь, вы у нас главный. Если вы прикажете поскорее убираться отсюда прочь, я ничего не буду иметь против!
Я взобрался в седло и натянул поводья, сдерживая Маленькую Стрелу, беспокойно переступавшего передними ногами.
— Ждите моего сигнала, — сказал я. — Я поднимусь на холм и для начала осмотрюсь.
В траве весело поскрипывали кузнечики, а клонящееся к горизонту солнце все еще прилично припекало.
Если не оборачиваться назад, на разоренный и смердящий порт, о войне ничто не напоминало. Прямо передо мной расстилалась живописная равнина, усеянная крохотными прозрачными рощицами, и расчерченная вдоль и поперек извивающимися линиями оврагов и блестящими ленточками ручьев.
Персиковые сады были покрыты розовыми цветами, а на зеленых лугах паслось несколько коров и коз.
Вдали, под холмом, в тени деревьев пряталась крыша заброшенного имения. На проволочной изгороди развевались какие-то лохмотья, а в поле, неподалеку, стояло пугало в соломенной шляпе.
Пейзаж был мирный, почти идиллический, но я всегда оставался начеку. Я знал, что любой дом может скрывать отряд неприятельских солдат, овраг — эскадрон кавалерии, а пшеничное поле или одинокое дерево служить укрытием для меткого снайпера.
Война навсегда въелась в мои плоть и кровь, превратив меня в осторожное, и подозрительное существо.
Подняв над головой ружье, я посигналил своим спутникам. С такого расстояния они казались крошечными муравьями на тонких ножках и с блестящими на солнце усиками.
У причала суетились паромщики, до меня доносился стук молотков и визг пилы. Похоже, что ремонт пристани шел полным ходом.
Глядя на приближающихся всадников, я поморщился. Выглядели мои спутники непрезентабельно. Шеймус болтался в седле как надутый кожаный пузырь, привязанный мальчишками к верхушке типи, а мистер Конноли, на огромном гнедом, был такой заманчивой мишенью, по которой не промахнулся бы даже слепой! Похоже, что провести их через индейские территории будет куда более сложной задачей, нежели мне показалось сразу.
— Фу, какая жара! — Шеймус вытер лоб платочком. Его поросячьи глазки быстро задвигались, изучая расстилающуюся перед нами равнину. — Что скажете, мистер Блэйк, есть поблизости краснокожие?
— Если индеец не захочет чтобы его увидели, мы его и не увидим, — сказал я. — Главное, чтобы команчи не посчитали нас легкой добычей, на которую стоит поохотиться.
— Это как? — спросил мистер Конноли, от него тоже нестерпимо несло потом, как и от толстяка.
Шеймус фыркнул, и привстал в стременах, обозревая окрестности.
— Мистер Блэйк хочет сказать, что мы должны выглядеть как оборванцы, которые могут очень быстро бегать! — он расстегнул на груди рубаху и принялся обмахиваться шляпой. — Однако ваши друзья могут за нами погнаться просто ради забавы. Еще они могут позариться на наши скальпы, или на наших лошадей, особенно на вашего аппалузу!
— Тогда, — сказал я. — Вам стоит ехать без головного убора! Одним соблазном для индейце встанет меньше!
Шеймус обиженно натянул шляпу на самые уши и заткнулся.
— У нас есть еще несколько часов до темноты, — сказал мистер Конноли. — Что будем делать?
Я посмотрел на солнце и кивнул.
— Отойдем подальше от реки, — сказал я. — И найдем подходящее место для ночевки. Нужно будет хорошо отдохнуть, завтра нас ожидает тяжелый день.
На ночь мы устроились в крошечном овраге. Разводить костер я не позволил, так что моим компаньоном пришлось обойтись без горячего кофе, и довольствоваться лишь водой из фляг, да обрезками пеммикана.
— Я с этой диетой совсем без зубов останусь, — пробормотал Шеймус, пряча кофейник назад в мешок. — Может, дашь хоть коньяку хлебнуть для сугрева?
Я отрицательно покачал головой. Конфискованная у ирландца фляга лежала на дне моего вещевого мешка.
— Никакого алкоголя в пути, — напомнил я. — Мы же договорились.
— Так это только для сугрева! — Шеймус надулся и принялся разворачивать на земле одеяло. — Ночи все еще чертовски холодные!
— А ты в сапогах спи, — предложил мистер Конноли.
— С моими-то мозолями? — Шеймус горестно застонал, и сунул сапоги под голову.
Распределив ночные караулы, я и сам не снимая сапог, залез под одеяло. Небо было светлое, ярко светила луна и спать совсем не хотелось.
Я лежал на спине, прислушиваясь к сиплому дыханию Шеймуса, и поглядывая на черный, на фоне звездного неба, силуэт мистера Конноли.