У них под ногами поблескивал курган из стреляных гильз, одежда на них была разодрана в клочья, а чуть поодаль валялись два коня, с разорванными глотками.
Маленькая Стрела издал странный звук, похожий на всхлип, и остановился как вкопанный.
— Вы как раз вовремя, мистер Блэйк! — мистер Конноли обернулся ко мне, его лицо было измазано кровью и грязью.
— Мы все-таки поймали, проклятую тварь! — крякнул Шеймус. — И заметьте, без помощи индейской магии!
Из придорожной канавы раздался леденящий кровь рык.
Я спрыгнул с коня и наскоро привязал к покосившемуся забору.
— Сами поглядите, — мистер Конноли устало махнул рукой вниз. — Спеленали как младенца!
На дне канавы лежал волк, запутавшийся в колючей проволоке, как муха в паутине. От страшного рыка завибрировала земля. Проволока скрипела и стонала, натягиваясь, а стальные шипы все глубже и глубже вонзались в окровавленную шкуру.
— Сначала он разделался с нашими лошадьми! — Шеймус тоже был покрыт кровавой грязью с головы до ног. — А потом кинулся и на нас!
Он указал винтовкой на ограду из колючей проволоки.
— Мы заняли вот тот холмик и принялись отстреливаться, да только все без толку! — толстяк заулыбался. — Тварь полезла на нас прямо через ограду, запуталась в ней и повисла на колючках как репей на собаке!
— Мистер Шеймус перебил колышки, и сбросил ее в канаву, — подтвердил мистер Конноли. — Если бы не он, нам бы не поздоровилось!
Толстяк гордо выпятил грудь и отсалютовал винтовкой.
— А вы, мистер Блэйк, похоже, уже успели смотаться в Ричмонд и обратно!
Я покраснел до корней волос. Не хватало еще, чтобы мои компаньоны приняли меня за труса!
— Полно вам, — засмеялся Шеймус. — Джонни не виноват, что у него самый быстрый скакун! Были бы у нас с вами такие, мы бы уже, как пить дать, доскакали до самого Нью-Йорка!
Мистер Конноли сплюнул на землю.
— Проклятые клячи!
Ирландцы засмеялись, а волк в канаве страшно захрипел.
Сколько я помнил себя, смех всегда был неизменным спутником страха. Воины постоянно шутили и хохотали отбив очередную атаку неприятеля. Чем страшнее была опасность, которую удалось пережить, тем безудержнее становилось веселье.
Я вспомнил, как смеялись смертельно раненные «мальчики Худа», лежащие в лужах собственной крови на кукурузном поле при Энтитем-крик, я вспомнил израненных кавалеристов на станции Барлоу и оскальпированных трапперов в форте Беар-Пау.
Это был не веселый смех, но он приносил облегчение. Когда ты смеешься, страх отступает. Руки прекращают дрожать, а стылая кровь вновь начинает бежать по венам.
Я засмеялся вместе с товарищами. Мы спустились в канаву и уставились прямо в глаза чудовищу, которое едва не прикончило нас всех.
— Что теперь с ним делать? — спросил Шеймус. — За него в таком состоянии вряд ли дадут хоть доллар!
Мистер Конноли покачал головой.
— Во Фри-Сити нас будет поджидать траппер, который собаку съел на отлове умертвий, — ирландец положил свою винтовку на плечо. — Это он обещал помочь нам добыть гризли!
— Этот парень, должно быть, безумен как скунс! — фыркнул Шеймус. — Добровольно заниматься таким делом!
Волк затих в своих тенетах, и теперь внимательно рассматривал нас сквозь окровавленную колючую проволоку. От этого взгляда у меня мурашки побежали по всему телу.
— Так что, бросим его тут? — спросил я.
— Ну да, — Шеймус пожал плечами. — Намотаем на него побольше проволоки, чтобы ненароком не высвободился, и потопаем дальше!
Желтые глаза чудовища уставились на толстяка, а окровавленные клыки обнажились в хищной ухмылке.
— Не нравится мне это, — сказал я. — Маниту прогневаются. Они будут преследовать нас до скончания времен!
Мистер Конноли вздохнул.
— Бросьте, мистер Блэйк, — сказал он. — Это все индейские суеверия. Вы же, вроде, вполне цивилизованный человек.
Я себя цивилизованным человеком никогда не считал. Особенно, если дело касалось разгневанных духов.
— Нужно его сжечь! — сказал я. — Как преподобный Джонс сжег вашего бизона!
Ирландцы переглянулись.
— Я не против, — быстро ответил Шеймус. — Все же лучше, чем оставлять разгневанного маниту на воле!
Здоровяк ирландец посмотрел на нас с Шеймусом и усмехнулся.
— Тогда чего же мы ждем? За работу!
Мы разбрелись в разные стороны, подбирая обломки досок и все, что может гореть.
Шеймус приволок откуда-то шесть поломанных стульев, а мистер Конноли притащил разбитый комод.
Обложив умертвие со всех сторон досками, мы навалили сверху сухой травы и кустарника.