Лихорадочно горящие глаза глядели в одну точку, а костлявая грудная клетка ритмично вздымалась.
Знахарь бесцеремонно оттолкнул Шеймуса в сторону и взял мистера Конноли за руку.
— Если до полной луны вы не доставите его к моему брату, духи его заберут, — сказал старик, — его лицо помрачнело. — У вас почти не осталось времени.
В комнату вошел Сет Кипман со своим ружьем.
— Мои парни сказали, что у нас гости, — буркнул он, не глядя на знахаря.
Старик повернулся и плюнул трапперу под ноги.
— Умертвия, это наказание белым людям за то, что они сделали с нашей землей! — прошипел он. — Но вы, похоже, этого до сих пор не понимаете!
Траппер прислонил ружье к стене и отвернулся к распахнутому окну.
— Понимаем, — пробормотал он. — Да что толку! Уже ничего не изменишь…
Легкий ветерок трепал занавески, а по потолку плясали солнечные зайчики.
Время словно замедлило течение. Мы стояли вокруг умертвия, которое совсем недавно было нашим другом, и не решались нарушить тишины.
— Белые должны навсегда покинуть наши земли, — произнес старик, опускаясь на корточки и развязывая одну из своих сумок. — Что еще должно произойти, чтобы вы это поняли?
Траппер вздохнул и покачал головой.
— Этого никогда не произойдет, вы же знаете, Пятнистый Олень! — сказал он.
Знахарь достал большую чашку и ловко принялся смешивать какие-то травы. Глиняный пестик заскрипел, перемалывая компоненты снадобья в однородную массу.
— Быть может, я и не увижу, как от наших земель отплывает последний пароход бледнолицых, — сказал старик. — Но мои внуки увидят это точно!
Знахарь зачерпнул горсть медвежьего жира из банки и принялся перемешивать его с травами.
— Тогда, почему вы нам помогаете? — пробормотал Шеймус.
— Потому, что друзья это друзья, — старик нахмурился. — Не важно, какой у них цвет кожи!
Траппер только хмыкнул и нахлобучил свою меховую шапку на самые уши, будто не желая слушать продолжение разговора.
— Ваш друг на несколько дней придет в себя, — сказал Пятнистый Олень. — За это время вы должны будете добраться до Сломанной Стрелы. В ущелье у ее подножья живет мой брат — Танцующий Волк, возможно, он сможет вам помочь.
Шеймус вопросительно посмотрел на меня, но я только покачал головой.
— Я знаю, где это, — сказал траппер. — И я знаю Танцующего Волка. Он выпустит нам кишки, подрежет сухожилия и бросит умирать в пустыне!
Старик засмеялся. Смех у него был такой заразительный, что все мы, за исключением мистера Конноли, вскоре к нему присоединились.
— Да, — сказал Пятнистый Олень, вытирая слезы из глаз, тыльной стороной ладони. — Лучше моего брата еще никто не смог описать!
Скатав из жира небольшой шар, знахарь осторожно положил его в рот мистеру Конноли. Я с удивлением заметил, что челюсть у ирландца была в полном порядке, и лишь отсутствующие с левой стороны зубы напоминали о страшном ударе!
— Танцующий Волк действительно не любит белых, однако он не захочет обидеть сына Черной Рубахи, — знахарь повернулся ко мне. — Они в молодости были в одном воинском братстве…
— Воины Призраки, — кивнул я. — Значит, он действительно способен сделать все, что так живописал мистер Кипман!
Траппер пожал плечами.
— Даже индейцы предпочитают обходить Сломанную Стрелу стороной, — сказал он. — Это место духов, и тот, кто решится там поселиться должен быть либо отчаянным смельчаком, либо настоящим безумцем.
В наступившей тишине мистер Конноли неожиданно встрепенулся и вскочил со стула. Ноги у него подкосились, и он упал навзничь, переворачивая мебель и тазики с водой.
— Какой уже раунд? — прохрипел он, отчаянно скребя ногтями по полу и пытаясь встать. — Меня что, вырубили?
Глава 9
Проснулся я от звука выстрела. Зазвенело разбитое стекло, и осколки посыпались прямо мне не голову.
Скатившись с постели, я первым делом схватил Спенсер, и лишь потом осмотрелся по сторонам.
— Вот и гости пожаловали! — прошептал Шеймус. — Чую, ночка будет жаркой!
Ночь и вправду была душной и жаркой. Не смотря на то, что все окна в номере были открыты нараспашку, простыни на моей постели были насквозь мокрыми от пота.
Шеймус сидел на полу. Мокрая ночная рубаха прилипла к его толстому брюху, ночной колпак сполз на бок, а в обеих его руках поблескивали револьверы.
Сет Кипман протянул руку и потушил лампу, стоящую на прикроватном столике. Комната погрузилась во мрак.