Огонек сигары прочертил линию сверху вниз, когда ирландец кивнул. Мы проползли на брюхе через всю комнату, положили на пол ширму, а на нее перетащили тело мистера Конноли, прямо вместе со всем постельным бельем.
— Какой он легкий, — вздохнул Шеймус, обдав меня смрадным дыханьем. — Помоги нам Господь!
Мистер Конноли никак не отреагировал на наши прикосновения.
— Он хоть живой еще? — шепнул Шеймус, когда я его оттолкнул в сторону.
— Пока дышит, — сказал я. — Так что не лезь со своей сигарой!
И тут затрещал Гатлинг!
Стены гостиницы затряслись и застонали. Ритмичное дум-дум-дум-дум напомнило мне стук индейских барабанов, такой же грозный и гипнотизирующий!
Послышался звон битого стекла и треск ломающегося дерева. Пули с визгом пролетали у нас над головами, разнося на куски все, что попадалось им на пути.
По полу покатился продырявленный эмалированный тазик для бритья, а на наши головы посыпалась штукатурка с потолка.
— Гляди! — Шеймус осклабился, надевая тазик себе на голову. Я же прикрыл свою голову руками.
Обстрел длился всего тридцать секунд, не больше, но мне показалось, что прошла целая вечность!
Наш номер был превращен в руины, не трудно было представить, на что теперь была похожа вся гостиница.
— Твой дружок портье будет теперь деньги на ремонт клянчить, — захихикал Шеймус. — Пусть нам спасибо скажет, что все жильцы поразбежались от вони, а то ему пришлось бы всю неделю читать молитвы за упокой!
На нижнем этаже вновь рявкнул залп мушкетов, а с улицы послышалась беспорядочная пальба.
— Похоже, что они пошли на штурм! — воскликнул Шеймус, сдвигая тазик на затылок. — Вперед! К амбразурам!
Мы бросились к окнам, а с крыши дома напротив туту же принялись стрелять.
Одна пуля прожужжала в дюйме от моего уха и вонзилась в стену, другая чиркнула меня по щеке, а третья обожгла плечо.
Шеймус стрелял, целясь во вспышки. Сделав шесть выстрелов за несколько секунд, он бросил разряженное оружие на пол. Как он достал второй револьвер я даже не заметил. Пороховой дым заполнил комнату, и у меня тут же запершило в горле.
Прислонившись к оконному проему, я выглянул на улицу. Черные тени выпрыгивали из переулка, и со всех ног мчались к гостинице, стреляя на ходу из револьверов и ружей.
Мелькали разноцветные сомбреро, бархатные куртки расшитые галунами и красные с золотом пояса.
Стрелял я не целясь. Промахнуться с такого расстояния было просто невозможно! Один мексиканец покатился кубарем, когда моя пуля ударила его в грудь, а второй выронил ружье, ухватился за раненную руку и метнулся назад, в спасительную темноту.
— Крышу я очистил! — доложил Шеймус, машинально набивая барабан патронами. Второй револьвер он держал зажатым между колен. — Теперь, дело за нашими трапперами!
Внизу, в холле послышался леденящий кровь боевой клич. Загрохотали револьверные выстрелы, загремела переворачиваемая мебель. Противники явно сошлись в рукопашной!
— Бежим туда! — крикнул Шеймус и с ловкостью, которой я не ожидал от человека его комплекции, сиганул через распахнутую дверь.
Отбросив ружье в сторону, я выхватил из ножен Боуи с перламутровой рукояткой и бросился вслед за толстяком.
Шеймус стоял на верхней ступеньке лестницы и стрелял, с неимоверной скоростью взводя курок левой рукой. Внизу, освещенные тусклым светом ламп, двигались лохматые звериные силуэты трапперов, с лисьими хвостами на шапках и окровавленными томагавками в руках. Между ними мелькали фигуры мексиканцев, одетых в роскошные мундиры, с обнаженными кавалерийскими саблями.
Недолго думая, я перемахнул через перила и приземлился прямо на плечи огромного мексиканца вооруженного боевым гвардейским топором. Мой нож лишь скользнул по золотому эполету, и я покатился кубарем ему под ноги.
Огромный сапог тут же врезался мне в ребра, а сверкающее лезвие топора мелькнуло в дюйме от моих глаз.
Мексиканец усмехнулся, перехватил оружие поудобней, прикидывая, как бы сподручнее меня освежевать, и тут у него снесло пол головы. Мозги брызнули во все стороны, а его лицо превратилось в кровавую кашу из плоти и черных курчавых волос.
Сет Кипман перехватил дымящийся мушкет за дуло, и, орудуя им как дубинкой, ринулся в атаку.
Сначала мне показалось, что преимущество на стороне нападавших, однако томагавки в руках трапперов быстро изменили ситуацию! Мексиканцы гибли один да другим. Они падали на землю с рассеченными головами и вспоротыми животами. Внутренности волочились за отступающими по полу как чудовищные гирлянды, а ноги в подкованных сапогах скользили в собственной крови.