Я вскочил на ноги и ударил рукоятью ножа в лицо, уродливого горбатого мексиканца, одетого в огненно-красный бархатный костюм. Когда он вскинул руки вверх, целя в меня из револьвера, я вонзил нож ему под небритый подбородок. Мексиканец, захлебываясь кровью, успел выстрелить, но попал не в меня, а в своего товарища, который яростно наседал на одного из трапперов, размахивая кавалерийской саблей.
— Джонни, ложись! — закричал Шеймус с верхней ступеньки лестницы, перекрикивая шум битвы, и принялся стрелять в сторону входной двери.
Не раздумывая, я бросился на пол, прямо на окровавленные доски. Годы боевых действий приучили мое тело действовать самостоятельно, и я был рад, что не потерял былой сноровки.
В разбитое окно за моей спиной просунулось шестиствольное рыло пулемета Гатлинга.
Дум-дум-дум-дум! Крики сражающихся мигом потонули в оглушительной канонаде.
Прямо у меня на глазах одного из мексиканцев практически разорвало пополам свинцовым шквалом! Я прижался к полу, а голову прикрыл руками.
Пули выли и стонали, как разъяренные духи! Они проносились надо мной жужжащими стаями, раздирая в клочья живую плоть и круша все, что попадалось им на пути.
С треском подломились колонны, поддерживающие балконы и груда деревянных обломков, со страшным грохотом, рухнула на меня сверху!
Пол подо мной затрясся и вздыбился, подбрасывая вверх как тряпичную куклу. Перекувыркнувшись через голову, я ударился о стену и рухнул прямо на окровавленные тела трапперов, иссеченные пулями и засыпанные штукатуркой.
Когда стрельба прекратилась, в холле остались одни лишь мертвецы. В ушах звенело, глаза щипало от порохового дыма, а мой рот и нос были забиты смесью из побелки и крови.
— Оттащите эту дуру с дороги! — послышалось снаружи. Голос был мне знаком. — Какого черта вы тут устроили, Рамирес!
— Успокойтесь Флейшер, — офицер милиции, похоже, был в прекрасном настроении. — Я давненько хотел вычистить эту клоаку, к тому же вы сами хотели приобрести по дешевке место для гостиницы!
Что ответил Флейшер, я не услышал, до меня донесся только смех мексиканца.
— Говорите, что хотите, Флейшер, но если будет надо, — продолжил Рамирес. — Я спалю этот городишко дотла! Уж можете мне поверить! Спалю, со всем сбродом, что тут ошивается!
По стенам и потолку заплясали черные тени, когда люди с фонарями начали протискиваться через разбитые окна.
Зазвенело стекло, послышалась испанская речь.
— Nunca falta una bestia muerta para un zopilote hambriento![1] — Сказал кто-то. — Для голодного стервятника всегда найдется мертвечина!
Высунувшись из-под обломков, я увидел толстого мексиканца, который снимал с мертвого товарища сапоги.
— Глядите, там кто-то копошится! — другой мексиканец ткнул в мою сторону револьвером. — Может, один из наших?
— Поосторожней там, Хесус, — прикрикнул на подчиненного Рамирес. — Если это не наш, добей!
— Para dejar el pellejo, lo mismo es hoy que mañana![2] — ответил мексиканец. — Если ты должен умереть, нет разницы, когда это произойдет!
Однако, не смотря на показную браваду, Хесус рисковать не стал. Он сначала трижды выстрелил в мою сторону из револьвера, и лишь потом достал нож и осторожно двинулся вперед.
Мексиканцы снаружи разразились хохотом. Смерть товарищей, похоже, их совсем не взволновала.
— Acocote nuevo, tlachiquero viejo![3] — сказал Хесус, повернувшись к двери, и ухмыльнулся от уха до уха. — Доверьте дело профессионалу!
И тут в полуметре от него, из тени, которую он сам отбрасывал на обломки, беззвучно возникла бесформенная фигура. Я успел заметить белое от побелки лицо, сверкающие глаза, да красную от крови бороду.
Томагавк врезался мексиканцу в щеку с такой силой, что отрубленная начисто челюсть пролетела через весь холл и врезалась в противоположную стену.
Он выронил нож, и, хрипя, схватился за обезображенное лицо. Кровь хлынула фонтаном, и я увидел черный язык, болтающийся снаружи, как страшный гротескный галстук.
Развернувшись, Хесус пошел назад к двери, заливая все вокруг кровью, а тень траппера вновь незаметно растворилась среди обломков.
Подтянув ноги к груди, я прислушался к своим ощущениям. Болела спина, лодыжка распухла, а из уха текла кровь. Похоже, что я легко отделался!
Перевернувшись на живот, я оттолкнул в сторону изрешеченное пулями тело траппера, и попытался достать томагавк из его окровавленной руки.