Сет Кипман хмыкнул, вытирая лицо мокрым полотенцем. Капли воды с его бороды капали на покрытую шрамами мускулистую грудь.
— Вы думаете, что он такой дурак, и сам давно обо всем не догадался? — спросил траппер, промакивая полотенцем рану на бедре, зашитую коричневыми нитками. — Одного взгляда в зеркало будет достаточно!
Шеймус опрокинул себе на голову ковшик воды и охнул.
— Ну и студеная водица! — его бледное жирное тело было сплошь покрыто синяками и кровоподтеками. — Не врала мне мама, когда говорила, что мыться вредно!
Скрипнула дверь и во двор вышел мистер Конноли.
— Это умертвиям мыться вредно, — сказал он, сбрасывая куртку. — На них от этого потом мерзкая желтая плесень появляется. Их нужно постоянно держать на солнышке. Тогда от них и пахнуть будет гораздо меньше!
Мы разом заткнулись, наблюдая, как мистер Конноли опрокидывает на себя воду ковшик за ковшиком.
— Не хрена он не понял! — прошипел Шеймус и ткнул Сета Кипмана локтем в бок.
Мистер Конноли не спеша принялся намыливать голову.
— Ты совсем изнежился Шеймус, — сказал он улыбаясь. — Вода теплая как молоко!
— Ну, да, — Шеймус фыркнул.
Здоровяк-ирландец только пожал плечами и принялся смывать пену.
— Давненько я себя так хорошо не чувствовал! — сказал он, отряхиваясь как собака. — Если бы не выбитые зубы, то ни за что бы не поверил, что вообще дрался с Кайзером!
Взгляд ирландца задержался на мне. Я нервно ухмыльнулся и поспешно опрокинул себе на голову ушат ледяной воды.
На заднем дворе дома Сета Кипмана были оборудованы вольеры для полусотни умертвий. Большая часть из них уже пустовала, благо товар пользовался спросом и уходил практически весь в тот день, когда трапперы доставляли его во Фри-Сити.
В одном из загонов сидела огромная птица с изогнутым клювом, длинными мощными ногами и с жестким хохолком из серых перьев.
— Что эту птичку никто не купил? — Шеймус просунул сквозь решетку рукоятку метлы, намереваясь развеселить унылое создание.
Птица встрепенулась и с радостью перекусила толстую палку одним движением клюва.
— Понятно, — Шеймус отпрыгнул назад от клетки, чуть не сбив с ног Сета Кипмана. — Можно не отвечать.
— Все умертвия отличаются дурным нравом, но эта тварь, просто какое-то исчадие ада! — хмыкнул траппер.
Словно в ответ, на столь лестную характеристику, птица растопырили свои куцые крылья и завизжала. От этого вопля не только кровь стыла в жилах, но и душа уходила в пятки!
Мистер Конноли сидел перед зеркалом и изучал след на груди, оставленный черной стрелой. Рана все еще сочилась какой-то темной слизью и омерзительно пахла.
— Как это случилось? — спросил ирландец, не оборачиваясь.
В комнате воцарилась полная тишина.
Сет Кипман закашлялся и зашипел, когда Шеймус больно пнул его в раненное бедро.
— Это случилось по пьяни, — сказал Шеймус, и горестно вздохнул. — После того, как вас притащили в одеяле с арены, мы с Кипманом до того напились, что сами чуть не отправились в Царство Небесное!
Мистер Конноли сунул в рану указательный палец. Он провалился в нее по самый последний сустав.
— Ну, я точно не помню, кому из нас пришла в голову эта замечательная идея, — лицо Шеймуса стало красным как шаровары федеральных Зуавов. — Ну, в общем, нам показалось, что терять-то все равно нечего!
— Видел бы ты себя тогда, — подхватил Кипман. — Руки поломанные, шея распухла, будто ты тыкву проглотил, а челюсть к голове полотенцем привязана!
Взгляд мистера Конноли переместился с траппера на меня.
— Все так, — подтвердил я. — Это я ее подвязал.
Палец с чмоканьем вышел из раны, и на колени мистера Конноли тут же хлынула зловонная черная жидкость.
— А я думал, что вы в карты играли… — ирландец принялся машинально вытирать брюки.
— Пока мы напивались, Джонни прикончил немца, — ухмыльнулся Шеймус. — Перерезал ему глотку от уха до уха!
Мистер Конноли уронил голову на руки и тихонько застонал.
— Да ладно вам, — Шеймус оскаблился. — Ведь по-любому лучше, чем лежать в земле и червей кормить!
Татуированная спина ирландца вздрогнула, и он медленно поднялся со стула, распрямившись во весь рост.
— Вот как? — прорычал он, глядя на свое отражение в зеркале. — Быть может, ты тоже не прочь стать умертвием!?
Шеймус вздрогнул и схватил траппера за руку. В этот момент он напомнил мне испуганного маленького мальчика, цепляющегося за руку отца.