— Кошмары? — Сет Кипман, глядел на меня из-под приподнятого одеяла, его лицо было освещено мерцающими углями в прогоревшем очаге.
— Да, — я задрожал от холода и поспешно натянул отброшенное в сторону одеяло. — Война, будь она неладна.
Траппер выдохнул белое облачко.
— Она на всех нас оставила след, — сказал он. — У одних снаружи, а у других внутри.
Придерживая одеяло на груди, Кипман сел.
— Кого-то война опалила, — сказал он. — А на ком-то не оставила даже царапины!
Взгляд траппера переместился с мерцающих угольев на мирно похрапывающего ирландца.
— Это потому, — сказал я. — Что у него полно собственных демонов, которые не дают ему покоя. Похоже, что у нашего ирландского друга столько секретов, что хватит на десятерых!
Траппер нахмурился, поглаживая указательным пальцем переносицу.
— Говорят, что он был одной из ищеек Пинкертона…
Его взгляд остановился на револьверах, которые ирландец теперь неизменно подкладывал под голову.
— Это правда, — подтвердил я. — И, похоже, не из рядовых ищеек…
Подобрав несколько щепок, сложенных в сторонке аккуратной горкой, я положил их сверху на уголья.
— А вы, что, были не в ладах с законом? — спросил я.
Траппер усмехнулся.
— В тех местах, где я в последнее время обретался, о такой вещи как закон слыхом не слыхивали, — сказал он. — Там, где я бывал, люди уважали друг друга, а слова тщательно взвешивали, прежде чем произнести…
— Трапперы достойные люди, — кивнул я.
— А как же, — Сет Кипман ухмыльнулся. — Если среди нас и встречаются время от времени уроды, то долго они на этом свете не задерживаются.
Щепки, лежащие на углях, загорелись, и сразу же стало светлей. Трепещущие тени отпрянули в темноту, оставив нас у костра в одиночестве.
— Тихо здесь, — сказал траппер поеживаясь. — Мне даже как-то не по себе от этой тишины.
Я молча кивнул.
В царстве призраков только ветер решался нарушать тишину. А может это была какая-то неприкаянная душа, жалующаяся на свою судьбу? Мы с траппером переглянулись.
— В своих странствиях я много повидал, — Сет Кипман достал из-за пояса кисет и неторопливо принялся набивать трубку. — Повидал такого, что ни один белый человек не поверил бы моим рассказам.
Я опять молча кивнул. Чудеса и в самом деле были повсюду. Они встречались на каждом шагу, нужно было только знать, куда смотреть, чтобы их разглядеть.
— Я встречался с загадочным лесным народцем в Скалистых горах, — траппер прижал табак пальцем, и потянулся к костру за угольком. — Самый высокий из них был не выше моего колена!
Голубоватые клубы горького дыма взлетели к черному небу.
— Однажды, у меня на глазах старик шаман превратился в медведя! Я видел своими глазами, как дети-чинуха ходят по воде как по земле! Я видел, как глубокие старики становились молодыми, испив шаманского зелья, — глаза траппера заблестели как уголья под седыми кустистыми бровями. — Твой народ иногда делился со мной своими секретами, и никогда не гнал прочь от своих костров…
В груди у меня что-то жарко полыхнуло, а к глазам подступили слезы.
— Сердце кровью обливается, когда я вижу, что мы делаем с этими землями, — траппер вздохнул. — Но я всегда думал, что ничто не сможет этого остановить. Я думал, что ничто не может встать на пути прогресса. Я думал, что ваша магия отступит перед нашими пушками и ружьями, как это случалось уже тысячу раз в тысяче разных уголков света…
Траппер затянулся, и протянул мне свою трубку. Я принял ее с поклоном.
Табак был горький, с примесью каких-то незнакомых мне трав.
— Я рад, что ошибся, — сказал Сет Кипман и улыбнулся, выдыхая облачко белого дыма.
Глава 2
— Уже недолго осталось, — сказал Танцующий Волк, сгибая и разгибая руку мистера Конноли, лежащего в беспамятстве на закопченных жердях. — Видишь, его члены вновь обрели гибкость!
Я осмотрел обнаженное тело ирландца и кивнул.
— Главное, чтобы его разум остался прежним, — сказал я. — Иначе в этом нет никакого смысла.
Шаман улыбнулся, и принялся обмахивать мистера Конноли веером из орлиных перьев.
— Для этого я с ним и сижу, — сказал он. — Я слежу, чтобы маниту не уволокли дух твоего друга в свои подземелья.
Танцующий Волк кивнул на дыру в камне, из которой время от времени вырывались клубы желтого зловонного пара.
— У команчей много воинов, в тела которых вселились духи, и лишь немногим из них удалось остаться прежними, — шаман присел на корточки и закрыл отверстие в камне кожаной заслонкой. Вытащив из сумки баночку с каким-то маслом, он принялся энергично втирать его ирландцу в кожу.