Потом он достал из своих волос острую колючку и попытался воткнуть ее мистеру Конноли в грудь. Колючка согнулась, но кожи не пронзила.
— Они называют себя «Воинами Духами», — шаман вытер руки грязной тряпицей и вновь открыл отверстие в камне. — И с каждым днем их становится все больше и больше.
Я достал отцовскую трубку, развязал кисет с табаком и неторопливо принялся ее набивать.
— Насколько я помню, команчи всегда боялись старости, — сказал я. — Быть может, таким образом они хотят обрести бессмертие?
Танцующий Волк засмеялся.
— Нет, мой мальчик, — вздохнул он. — Какое же это бессмертие? Слишком уж велика цена, которую им за него приходится платить!
Шаман кивнул на иглу, которой только что тыкал мистера Конноли.
— Они лишаются почти всех человеческих чувств! — сказал он. — Они больше не чувствуют тепла и холода, они не чувствуют боли, им неведома усталость и голод! Они становятся совершенно не похожими на нас, на простых людей! Кому, скажи, нужно такое бессмертие?!
Я вспомнил маленького Айдана, и покачал головой, такого для мистера Конноли я не желал.
— Они быстро забывают, что такое дружба, любовь, привязанность, — шаман взмахнул веером, отгоняя назойливых мух. — Они живут лишь войной и смертью! Они живут лишь для того, чтобы выполнять приказы!
Я затянулся ароматным дымом и протянул трубку Танцующему Волку.
— Приказы Куаны Паркера? — спросил я.
Шаман закивал.
— Говорят, что духи первыми поселились в его теле. Говорят, что он встретил их на «Тропе Сна», и они поведали ему как изгнать бледнолицых с наших земель! — шаман выпустил через нос белесые струйки дыма и вернул мне трубку. — Куана великий человек, и только ему под силу с этим справиться!
Этой ночью я наконец-то решился сам пойти по «Тропе Сна».
Танцующий Волк постелил для меня на земле одеяло, сшитое из лоскутов шкур разных животных.
— Я пригляжу за вами обоими, — сказал он. — И помогу, тебе выбраться, если ты вдруг потеряешься.
Говорил шаман вполне серьезно, в его тоне я не услышал насмешки.
Достав из-за пазухи коробочку с сушеными кактусами пейотль, которые получил от Пятнистого Оленя, я высыпал их на ладонь.
— Ты раньше ходил по «Дороге Сна»? — спросил Танцующий Волк, глядя на сморщенные коричневые кружочки у меня в руке.
— Никогда, — я покачал головой. — Думаешь, у меня получится?
Шаман усмехнулся.
— Должно получиться, — сказал он, тыкая грязным пальцем мне в грудь. — Ты парень крепкий!
Уперевшись спиной в полированный камень, я бросил в рот три сморщенных кружочка.
Они были жесткими и упругими, на зубах заскрипел песок и рот наполнился такой нестерпимой горечью, что даже зубы заныли.
Старик засмеялся.
— Тебе нужно будет съесть еще горсть, — сказал он. — Иначе ничего не выйдет!
— Пятнистый Олень сказал, что для первого раза хватит и двух! — возразил я, кривясь от отвращения.
— Много он понимает! — фыркнул шаман. — Слушай меня, и делай, как я говорю!
Разжевав отвратительное снадобье, я попытался проглотить горькую кашицу. Какие-то упругие волокна, которые я так и не сумел разгрызть, заскребли по горлу и меня тут же стошнило.
Шаман хрипло рассмеялся, протягивая мне чашку с какой-то темно-коричневой маслянистой жижей.
— Выпей, это тебе поможет.
Жидкость оказалась еще более горькой, чем пейотль. Мое горло словно обожгло, а язык тут же одеревенел.
— В первый раз всегда так, — кивнул старик. — Глотай, пока снадобье действует!
Я набил рот сушеным кактусом и принялся его старательно жевать. Горечи на этот раз я не почувствовал, а Танцующий Волк уже тянул мне новую чашу.
— Ты должен спать, — сказал он. — Твои видения не должны быть связаны с реальностью.
Я сделал несколько глотков чего-то приторно-сладкого, и тут же покатился кубарем вниз, по бесконечному склону, заросшему пахучей бизоньей травой.
Вокруг меня мелькали какие-то образы, я слышал какие-то крики, музыку, пение, а потом опустилась тьма, в которой я продолжал кувыркаться, как перо привязанное шнурком к пологу типи, которое треплет студеный осенний ветер.
Было уже довольно жарко, не смотря на раннее утро. В небе все еще виднелись звезды, а весь наш лагерь уже давно был на ногах, разбуженный артиллерией янки.
— Крупные силы противника собираются возле Каменного моста! — доложил посыльный на взмыленном коне.